Он посмотрел на онемевших от удивления и испуга «заложников»:
– Что замолкли, девочки?
– Уч-чебная тр-ревога?! – промямлил «дежурный». – Уп-пр-ражнение?!. Этого не может быть!
И тут Андрей выдал фразу, которая вполне может стать крылатой.
– В жизни, юноша, всегда так бывает – случается то, чего не может быть, а то, что быть может и должно, почему-то не случается...
Сержант захлопал глазами, явно не понимая смысла сказанного, а Андрей улыбнулся и стал смотреть в окно.
Караульный взвод строем в колонну по два уже приближался к КПП, так же как и летевшие на всех парах не разбирая дороги четыре штабных «Хаммера». Через полторы минуты они встретились у шлагбаума.
– Sois egalise! Tranquillement! – скомандовал сержант и, печатая по асфальту шаг, приблизился к Первому. – Monsieur general!..[2]
– Librement, sergent![3] – отмахнулся от него генерал и, подхватив приличных размеров рюкзак, быстрым широким шагом направился к месту «недавнего боя». Он взлетел по ступенькам и рванул на себя дверь.
– Мон женераль! – Андрей вытянулся по стойке «смирно» перед этим бравым воякой.
– Отставить! – улыбающийся Жерарди смотрел на Андрея своими мудрыми глазами. – Иди сюда, сынок!
Они обнялись крепко, по-мужски, по-солдатски, как могли бы обняться только воины, глубоко уважающие друг друга, съевшие вместе не один пуд соли.
– Ну и что это за внеплановую учебную тревогу ты тут устроил, башибузук?
– Отработка упражнения 19, мон женераль!
– Решил прямо у КПП вступить в свою должность или просто скучно стало?
– Так точно!
– Что так точно?
– Решил вступить в должность!.. И скучно стало...
Паук посмотрел на Андрея так, как посмотрел бы отец на любимого, но хулиганистого сына.
– Ладно... Вот. Переоденься, – генерал бросил в руки Андрея тугой рюкзак. – И приведи себя в порядок, а то похож на бродягу... Три минуты!..
Генерал вышел на улицу, а Андрей разобрал рюкзак и стал очень быстро переодеваться – заставлять ждать Паука было бы не просто верхом наглости и неуважения, но за это еще могли сурово наказать.
В рюкзаке оказалась его, Андрея, форма. Но не полевая, камуфлированная, а «парадная для строя» – отутюженная темно-зеленая, с аксельбантами, белоснежной рубашкой и черным шейным платком (эту деталь принес в армию еще легендарный генерал Шарль де Голль), с лейтенантскими эполетами и орденскими планками, которые Андрей успел заработать за всю свою ратную жизнь – четыре советских и две французских. На самом дне рюкзака покоился его Малиновый Берет, который Андрей с огромным удовольствием и гордостью и водрузил на голову...
