— Сука! — выдавил Платон и опрометью бросился вон из квартиры.
Сумасшедшая девчонка, предпочла меня этому красавцу. Счастье и безмерная гордость переполняли Георгия Иваныча.
— Жень, ты будешь у меня свидетельницей?
— Свидетельницей? На свадьбе? — ошалела Женька.
— Ну да!
— Буду, конечно, буду! Слава богу, Ева! А где свадьба-то? В «Праге»? Ох, надо чего-то с платьем придумать, а то там такая публика будет, может, и я отхвачу себе богатенького, — заверещала Женька, только вчера вернувшаяся из Херсона, где гостила у родственников.
— Жень, никакой свадьбы…
— Как это?
— Денег нет.
— А родичи что, такие жлобяры?
— Жень, ты даже не спросила, кто жених, — засмеялась Ева, страшно довольная произведенным эффектом.
— Как это? Разве не Платон?
— Не-а.
— Ну ты даешь! А кто же?
— Георгий Иванович.
— Какой Георгий Иванович? — обалдело переспросила Женя.
— Помнишь, я зимой к бабке ездила?
— Тот зэк что ли?
— Именно.
— Мама родная! Ты совсем спятила? Он же старый и бедный, сама говоришь… Ева, ты вообще-то в своем уме?
— Женька, я такая счастливая! Я так его люблю и он меня…
— Ну ни фига себе… А его что, отпустили из ссылки?
— Да.
— Дела…
— Женька, ты не представляешь, какой он…
— Ты с ним спишь?
— А то!
— И как?
— Жень, я даже вообразить себе не могла, что так может быть… С Тоником я просто терпела и все, а с Иванычем…
У Евы сделались такие глаза, что Женя невольно вздрогнула, словно увидела что-то неприличное.
— Но он же старый!
— Ха!
— И вы чего, заявление уже подали?
— Да! И он уже переехал ко мне… Из Ленинграда. И сейчас делает ремонт…
— Сам?
— Да, у него золотые руки, он все умеет…
— Я уж вижу по глазам, что все умеет, особенно в койке, да?
Ева залилась таким румянцем, что Женька даже смутилась.
— Что, так классно трахается? — едва слышно прошептала она.
— Я не буду про это говорить! — вдруг заявила Ева. — Это никого не касается.
— Ну ты и свинюга!
— Какая есть! — отрезала Ева. — Короче, ты будешь свидетельницей?
— Конечно буду! И что, совсем ничего праздновать не станете?
— Нет! Мы сразу к бабушке уедем! Поживем там недельку и домой.
— Да, Евка, надо же как бывает…
— Ты о чем?
— Был у тебя жених, молодой, красивый, богатый, в Крым собирались… А теперь старый, бедный и в глушь… Бывает, но редко…
— Я люблю его.
— Вот я и говорю… А когда свадьба-то?
— Девятнадцатого. А уедем двадцатого.
— А учиться-то дальше будешь?
— Конечно. Иваныч первого на работу выходит. На стройку.
— Ошизеть! Тоник где работает? Напомни!
— Да иди ты! — засмеялась Ева. — Я, Женька, самая счастливая на свете. А ты все Тоник, Тоник… Не нужен он мне тыщу лет.
