Серый бросил взгляд в сторону лагеря и спросил джинна: — Почему ветер не надувает мой парус?
— Назови причину, и я скажу, так ли это. — Звяканье голоса джинна стало чем-то напоминать кудахтанье.
Серый в сердцах плюнул.
Рольф спросил:
— Джинн, мы беспомощны потому, что все наше судно уже движется вместе с ветром, как его часть? Вместо того, чтобы ветер дул мимо нас?
— Да, это так.
Разозленный Серый взорвался.
— На рисунках Старого Мира были паруса… — Затем какая-то мысль заставила его замолчать; через мгновение он проворчал: — Конечно, те рисунки могли быть чистым вымыслом; иногда они так поступали. Но они действительно имели воздушные корабли. Как же они управляли ими? Рольф, расспроси его еще. А я пока подумаю.
Рольф постарался не думать о том, насколько быстро и высоко они летят.
— Джинн, скажи мне, — древние когда-нибудь пользовались парусами?
Звяканье, кудахтанье.
— Не для того, чтобы летать.
— Пользовались они веслами для продвижения своих воздушных кораблей?
— Никогда.
— Рулями, чтобы управлять ими?
Последовала, как показалось, недовольная пауза.
— Да.
— Да? — переспросил Рольф, не раздумывая. — Тогда снабди нас таким рулем, немедленно!
Воздух вокруг них, казалось, вздохнул, словно какой-то великан, или, возможно, это от удовлетворения сделал сам джинн. Затем появился руль, действительно немедленно; это была стенка из металла, изогнутая, чудовищная, протянувшаяся между аэростатом и корзиной так, что согнула мачту, натянула веревки и едва не раздавила пассажиров. Руль был длиной добрых двадцать метров и напоминал формой дверь какой-то огромной арки. Его более длинный, прямой конец, повернутый теперь книзу, был шириной около метра; из его плоскости выступали клапаны и куски металлических труб.
Баллон угрожающе просел под огромной тяжестью. Серый, согнувшийся пополам под плитой, чей основной вес, к счастью, приходился на края корзины, выкрикнул приказ. В то же мгновение огромная масса пропала. Воздушный корабль снова прыгнул вверх, Серый встал, а Рольф поднялся в корзину, так как ему пришлось чуть ли не выпрыгнуть из нее.
Некоторое время царила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием и вздохами. Когда Серый наконец заговорил, его тон был ледяным.
— В магии поспешные слова служат плохую службу. Это я усвоил давным-давно.
— Буду нем как рыба. Поверь мне.
— Ладно. Я тоже ошибался этой ночью. Давай станем учиться на своих ошибках, а затем забудем о них, если получится.
— Серый, можно мне задать джинну осторожный вопрос?
