Рольф не стал терять времени на предисловие.
— Возможно, ты можешь рассказать мне кое-что, что я хочу знать, — начал он. — О том, что, скорее всего, не имеет для тебя никакого значения. Естественно, я бы хотел дать тебе что-то взамен за эту информацию — что-нибудь в пределах разумного.
Уже не впервые Чап осознал, что ему чем-то симпатичен этот юноша, который пришел не для того, чтобы запугивать калеку, и не пытался лукавить.
— Мои желания теперь очень скромны. У меня есть пища, а кроме этого я мало в чем нуждаюсь. Что ты можешь мне дать?
— Я думал, ты сможешь придумать что-нибудь.
Чап едва не рассмеялся.
— Предположим, это так. Что я должен рассказать тебе взамен?
— Я хочу найти свою сестру. — Торопливо, не называя источника своей информации, Рольф вкратце описал время и обстоятельства исчезновения Лизы, ее внешность и внешность офицера с гордым лицом.
Чап нахмурился. Рассказ пробудил реальные воспоминания, хотя и слегка туманные. Что ж, тем лучше, ему не придется выдумывать.
— Что заставляет тебя думать, будто я могу рассказать тебе что-либо?
— У меня есть для этого основания.
Хмыкнув, многозначительно и в то же время ничего не значаще, Чап уставился мимо Рольфа, словно забыл о нем. Он не должен был подавать вида, что заинтересован в сделке.
Молчание длилось до тех пор, пока Рольф нетерпеливо не нарушил его.
— Почему бы тебе не помочь мне? Думаю, ты больше не питаешь особой любви ни к кому на Востоке… — Он внезапно оборвал фразу, словно человек, осознавший свою бестактность. Затем продолжил, более медленно. — Твоя супруга там, я знаю. Я не… я не имел в виду ничего относительно ее.
Это было странное полуизвинение. Чап поднял взгляд. Рольф утратил вид решительного, сурового мужчины. Он превратился в неловкого мальчика, говорящего о женщине, о которой тайно мечтает по ночам.
Рольф запнулся.
— Я хотел сказать, она — госпожа Чармиана — никак не может пострадать, если ты расскажешь мне о моей сестре и о ее похитителе. — Крупная рука Рольфа поднялась — вероятно, машинально, — чтобы коснуться куртки, будто он хотел убедиться, что нечто, находившееся во внутреннем кармане, было на месте. — Я знаю, ты был ее мужем, — он неловко запнулся, и ему не хватило слов. Он уставился на Чапа со смесью тревоги, ненависти и отчаяния.
— Я являюсь ее мужем, — сухо поправил Чап.
Рольф едва не покраснел — или покраснел; при его смуглой коже трудно было сказать.
— Да. Конечно.
Хотя Чап предпочитал меч, он мог использовать и разум.
