И гости из Ямбу действительно отправились прогуляться. Барон Эминтор показывал королеве какие-то любопытные образчики болотной флоры, словно ничего более важного, чем дикие растения, их сейчас не интересовало.
Сир Эндрю и несколько человек сошлись в тесный круг. Денис догадывался, о чем они сейчас говорят: «Известие насчет Вилкаты и Мыслебоя наверняка правда, потому что мы слышали его дважды. Но союз? С Ямбу?»
Однако королева была права, решил Денис. У сира Эндрю нет реального выбора, кроме как принять ее предложение.
Кристин, всего несколько часов назад получившая на торопливой, но радостной церемонии корону царствующей принцессы Тасавалты, одиноко сидела в небольшом зале королевского дворца на одном из малых тронов. Она решила сесть на трон, потому что устала — иначе говоря, вымоталась, а трон оказался самым подходящим местом для сидения. Ни единого стула в зале не было. Она охотно улеглась бы и на пол, но ей помешали опасения за судьбу тесноватого платья для коронации, принадлежавшего ее сестре и торопливо перешитого сегодня под фигуру Кристин.
Принцесса ждала, когда к ней приведут ее возлюбленного Марка. Ему нужно было кое-что сказать, и сказать это могла только она, и только наедине. И она не имела права поддаваться усталости, пока эти слова не будут сказаны.
В зале сейчас было тихо, лишь с улицы доносились звуки праздника. Но при желании Кристин могла бы вспомнить и другие дни в этом зале. Светлые дни громких голосов и беззаботного смеха во времена, когда ее старшая сестра была жива и правила в Тасавалте. И еще более ранние времена, когда Кристин с сестрой, тогда еще девочки, играли в этом зале с отцом-королем, а тот подшучивал насчет этого же трона…
В противоположной стене осторожно открылась дверца. В зал заглянул дядя Карел, мастер магии и учитель магов. Увидев, что Кристин одна, он еле заметно одобрительно кивнул. Чрезвычайно толстый, Карел обладал жизнерадостной внешностью, и над его седой бородой сияли пунцовые щеки, словно он только что вернулся с бодрящей зимней прогулки, — привычное для Кристин зрелище. Насколько она могла судить, он совершенно не изменился со светлых дней ее детства. Сегодня на маге — как, разумеется, и на ней — было полное церемониальное облачение, включающее сине-зеленую диадему на лбу.
Карел сунул руку в дверной проем и подтянул, а затем и легонько подтолкнул в зал Марка, одетого в нелепый наряд, который ему подобрали в гардеробной.
