Из-за боли Марк скорее не спал, а балансировал на грани потери сознания. Посреди ночи, почти ничего не соображая, он проснулся. Чья-то рука трясла его за плечо.
Девушка, все еще в его рубашке, сидела рядом на корточках. Несмотря на слабый свет звезд, он сумел разглядеть на ее грязном лице новое выражение — настороженность.
— Ты не Ростов. Куда он ушел?
Ей пришлось повторить вопрос несколько раз, пока до Марка дошел его смысл. Ну конечно, она приняла его за кого-то другого, когда у него на поясе висел меч. А где он?..
Марк пошарил возле себя и понял, что девушка его разоружила. Превозмогая слабость, он приподнял голову. А вот и Ослепитель, лежит рядом, но до него не дотянуться. Марк увидел меч при свете костерка, который его спутница каким-то образом ухитрилась развести.
— Я взяла у тебя меч, потому что ты бредил и метался. Так где Ростов? И кто ты такой?
Марк обнаружил, что ему очень трудно говорить. У него мелькнула мысль, что он, наверное, умирает. У него лишь хватило сил показать на меч.
— Ты убил его?.. — удивилась она. — Нет, ты не это имел в виду.
— Нет. Нет. — Ему пришлось немного отдохнуть и набраться сил, прежде чем продолжить, и все равно его слова прозвучали невнятно: — … здесь не было.
Девушка уставилась на него. Ее лицо все еще было изможденным и грязным, но пробуждающаяся внутри энергия уже заметно оживила его. И теперь, словно осененная внезапной идеей, она повернулась к лежащему мечу, присела возле него и внимательно рассмотрела. Затем отработанным движением чародейки коснулась рукоятки.
И замерла в этой позе, касаясь пальцем черноты.
Чумазая девушка исчезла, а на ее месте Марк увидел свою мать Малу — постаревшую на десять лет с того дня, когда они виделись в последний раз. Ее темные блестящие волосы теперь щедро разбавила седина. Да, это Мала стояла на коленях возле костерка, касаясь пальцем рукоятки Ослепителя, и одета она была не в охотничью рубашку Марка, а в привычные крестьянские штаны и вышитую блузку.
Затем фигура матери замерцала, расплылась и превратилась в Мэрией, сестру Марка. Теперь Мэрией стала женщиной лет тридцати и тоже изменилась за годы, миновавшие с того дня, когда он видел ее в последний раз, убегая из деревни.
Мэрией повернула голову, взглянула прямо на Марка, и теперь вместо нее тот увидел девушку-толстушку из Красного храма — девушку, которую он всего лишь раз обнял, но никогда с тех пор не забывал. Девушка из Красного храма подалась к Марку, а ее палец соскользнул с рукоятки меча.
