— Колька.
— Выходи хоть сюда, на огород.
Славушка и Петя подождали, покуда Колька доволок охапку до своего огорода, и поволокли свою, веря, что пуд соломы все-таки легче, чем пуд чугуна.
Славушка остановил в сенях Павла Федоровича, тот всех знает в селе, вплоть до грудных детей, кто у кого родился, как назвали, как растет, чем досаждает…
— Что за Колька, Павел Федорович?
— Колек много. Какой Колька?
— На огороде встретил.
— У нас на огороде?
— У нас.
Павел Федорович встревожился.
— Крал чего?
— Не заметил.
— Крал. Чего еще ему делать? Только нечего, повыкопано все. Увидишь — приглядись.
— А вы знаете его?
— Соседи наши. Ореховы.
— А они что, воры?
— Ну… Воры не воры… Нищета…
— А почему думаете, что крал?
— Потому что нищета.
— А почему нищета?
— Лодыри. Не любят работать. Встретится — присмотрись…
Славушка ждал появления Кольки, слонялся по лужайке, отделяющей деревенскую улицу от астаховского дома до тех пор, пока не мелькнула за углом тень Кольки.
Славушка цокнул языком, Колька откликнулся.
— Чего так долго?
— Полдничали.
Славушка не понял.
— Что?
— Обедали.
— Время к ужину…
— А у нас обед за ужин заходит, весь день шти.
У Славушки отлегло от сердца, они сами в Москве сидели на одних щах из мороженой капусты, щи возбудили сочувствие.
— Откуда ты взял, что мы кулаки?
— Эвон сколько у вас добра накоплено.
— Да это ж не наше. Моя мама сама работает.
— Много учителям платят!…
Они испытывали друг друга, то, что говорил один, было непонятно другому, это-то и вызывало взаимный интерес.
Осень в тот год не затянулась, снег выпал в ноябре; лужи покрыло ледком, он похрустывал под ногами, как леденцы, и в школу хотелось не идти, а бежать.
Вера Васильевна собиралась на занятия так же тщательно, как в Москве, отглаживала блузку и юбку, старательно причесывалась, укладывала в сумку учебники и тетради.
— Куда ты? — останавливала она Славушку. — Еще рано, вместе пойдем.
Он ждал у крыльца, но, как только мать появлялась на улице, не выдерживая, припускался бегом, в два прыжка перескакивал Озерну, взлетал в гору и, тяжело дыша, врывался в школу, когда Вера Васильевна еще только шла мимо Заузольниковых.
Опережая своих коллег, легким охотничьим шагом приближался к школе Андрей Модестович Введенский, подъезжали в тарантасе Кира Филипповна Андриевская и Лариса Романовна Пенечкина, чуть позже показывалась из-под горы Вера Васильевна, всегда вовремя и всегда с вопросом — не опоздала ли, последним входил Иван Фомич, по утрам он убирал хлев, но порог класса переступал минута в минуту.
