Эта необычайная щедрость вызвала среди присутствующих громкие крики одобрения. Музыкальные инструменты снова огласили воздух ужасными дикими звуками, и кортеж двинулся в обратный путь, к хижине Черной Птицы.
Старик-вождь знал как нельзя лучше, что он должен делать теперь, а потому, несмотря на свою жадность, он решил соблюсти необходимые формальности. Как только кортеж остановился у его хижины, он сказал:
— Братья мои и друзья мои, почтите своим присутствием свадебный пир. Я буду счастлив видеть вас своими гостями. Скоро, я уверен, появится мой сын Черный Олень.
Не успел индеец произнести эти слова, как послышался шум, толпа колыхнулась, и вдали показался всадник, скакавший во весь опор. Всадник держал в своих объятиях женщину, сидевшую впереди. Рядом с ним бежала в поводу не оседланная кобылица. При виде этого всадника крики радости удвоились. Каждый узнал в нем Черного Оленя.
Это был действительно Черный Олень, который приехал, чтобы выполнить последний необходимый свадебный обряд. Приблизившись к хижине, он, не говоря ни слова, соскочил на землю, потом вынул из ножен нож, который служил ему для скальпирования, и вонзил его в шею кобылицы.
Несчастное животное жалобно заржало, затряслось всем телом и повалилось на землю. Тогда вождь перевернул кобылицу на спину, вскрыл ей грудь и, вырвав трепетавшее еще сердце, мазнул им по лбу Языка Лани, причем произнес звучным голосом следующие слова:
— Эта женщина — моя, горе тому, кто ее тронет!
— Я принадлежу ему, — сказала тогда молодая женщина.
Официальная сторона церемонии была этим последним обрядом закончена. Черный Олень и Язык Лани были соединены узами брака по обряду команчей. После этого все воины сошли с лошадей, и началось пиршество.
Белые, не испытывая особого желания принять участие в индейском обеде, состоявшем, главным образом, из собачьего мяса, кипяченого молока и конины, стали в стороне и намеревались незаметно уйти. Но, к несчастью, за ними следили Черная Птица и Черный Олень. Они не позволили им ретироваться, и потому охотники волей-неволей должны были сесть и участвовать в банкете, делая вид, что они едят с удовольствием. Пиршество продолжалось добрую половину дня. Команчи не пьют крепких напитков, это правда, а потому и не могут опьянеть, но, как и все индейцы, они необыкновенно прожорливы и едят до тех пор, пока уже больше есть не в силах, и потому охотникам стоило большого труда отказываться от всех кушаний, которые были им предложены. Но, хорошо зная обычаи индейцев, они все же сумели не дотронуться до большинства блюд, не оскорбив при этом своих хозяев. В ту минуту, когда Чистое Сердце и Транкиль наконец встали и намеревались уйти, к ним подошел Черный Олень.
