Зеленую куртку со звездой он сменил на синий рабочий халатик. На голове у него торчал темный берет с хвостиком. А руки – в рыжих резиновых перчатках.
– Ну, здравствуй, здравствуй, Серый, – ласково произнес он и вышел из-за стола. – Устал, наверное, с дороги? Да ты присаживайся, не стесняйся.
И тут же сзади поставили стул. Пришлось сесть. Стул скорее походил на кресло, у него была высокая, выше Серегиной головы, спинка и широкие подлокотники. Чьи-то осторожные, но уверенные руки быстро пристегнули ему ремнями локти. И таким же широким бурым ремнем охватили шею, намертво присобачив ее к спинке кресла.
– Не жмет? – заботливо поинтересовался Санька. – Если жмет, ты не стесняйся, скажи.
Серега молчал, глядя на него в упор. Чего он ломает комедию? Или так обычно начинают допрос?
– Я смотрю, у тебя знатный шрам на плече, – продолжал меж тем Санька. – Ты уж извини, погорячился я в лесу. Не стоило мне, конечно, руки распускать. Мы же вообще против подобных методов. Но и ты должен меня понять! Ты же мой личный раб, мне тебя сам Князь доверил – и вдруг ты бежишь! Знаешь, как я за тебя волновался! А вдруг бы ты от жары сдох или в болото провалился? Я бы о тебе тосковал. И вообще, ты раб, значит, вкалывать должен. А сегодня из-за тебя ваша бригада план не выполнила. Придется теперь их наказывать. Не жалко своих ребят?
Впрочем, ладно, с этим успеется, давай-ка лучше нашими делами займемся. Ты, конечно, понимаешь, что нарушил главный закон Замка, а?
Серега молчал, уставясь в железные плиты пола.
– Не слышу ответа, – чуть суровее произнес Санька.
– Ну, понимаю, – отозвался Серега.
– Очень хорошо, что понимаешь. Это уже большой прогресс. А знаешь ли ты, что тебя за такое дело наказать придется?
– Ну, знаю.
– Отлично. Ты умнеешь прямо на глазах. Тогда дело за малым. Давай решим, как же тебя наказывать? Ты-то сам что думаешь? Какие есть идеи?
– Я не знаю.
– Смотри, Серый, я в тебе разочаруюсь. Ты же не первый год в Замке, должен понимать. Неужели никаких идей нет?
– Ну, выпороть.
– Выпороть? Оно, конечно, не помешает. Розги тебя еще ждут. Но этого мало. Что главное в наказании? Ну? Говори быстро!
– Чего ты пристал? Откуда я знаю?
– Ну вот, заладил: не знаю, не понимаю… Нечего дурочку строить, знаешь ты все прекрасно. Главное в наказании – это воспитательное воздействие. Надо, чтобы все поняли, в чем твое преступление. Помнишь, как наказали Билла? Кстати, за ту же провинность, что и у тебя.
Серега вспомнил худого, ободранного мальчишку, прикованного за ошейник к обложенному дровами медному столбу, струю бензина из блестящей канистры, лохматое желтое пламя в клубах дыма…
