– Ну и зачем ты мне все это рассказал? Думаешь, я от радости плясать стану?
– Да так… Наверное, лучше, если ты будешь знать.
– Ну спасибо, осчастливил. Ладно, пошли дальше.
Они зашагали быстрее и вскоре вернулись к воротам, где копошился бедный третий отряд.
И вправду – бедный. Легко ли выгрести всю желто-бурую дрянь, все эти доски, плавающие в жидкой грязи, битые кирпичи, поросшие крапивой, какие-то железяки неизвестно от чего… А бумаг-то, бумаг! Драные молочные пакеты, обертки от печенья и промасленные кульки, мокрые, заплесневелые бланки, рваные листки из альбомов. А пробок сколько! Железные, деревянные, пластмассовые! И бутылки, и битое стекло… Наверное, все тридцать лет, что лагерь стоит, сюда мусор сваливали, и не убирал никто.
Да, нечего сказать, подкинула им Дуска подарочек. А все Миша виноват. Не надо было ее дразнить. Впрочем, его тоже понять можно. От такого начальства озвереешь. Вот скоро явится она принимать территорию, принцессочка на горошине. Обязательно ведь к чему-нибудь прицепится. Может, ей крошки от кирпичей не понравятся, или фантик какой-нибудь углядит. Специально ведь искать будет, точно белые грибы в лесу. Глаза у нее натренированные – контролер. А уж если найдет – то-то ей будет радости…
Они загрузились и снова направились в дальний путь, на помойку. И опять Леха не выдержал молчания:
– Слушай, Серый, а ты что, и вправду нечистой силы не боишься?
– Я в нее не верю.
– Да никто в нее не верит. А все боятся.
– А я не боюсь. Потому-что никаких ведьм не существует. Наукой доказано.
– Это, конечно, правильно, – помолчав, сказал Лешка. – А только знаешь, по-всякому бывает. У меня вот тетка была, тетя Маша, она в деревне жила, в Жерлевке, это под Рязанью. Она тоже ни в какую нечистую силу не верила, она клубом заведовала, культурная… А у них с дядей Колей лошадь была, Звездочка, белая вся, только на лбу черное пятно. На звезду похоже. Ну вот, я точно не помню, что мама рассказывала, но вышел такой закон, чтобы всех лошадей сдавать в колхоз. Добровольно. Это давно было, в шестидесятые годы. Ну, дядя Коля стал ругаться, не отдам, говорит, Звездочку, плевать я на них хотел. Что, говорит, танки они на нас, что ли, двинут, Звездочку отбирать? А тетя Маша его пилит-пилит, надо сдавать, жалко, а надо. Что о нас люди подумают? Я же клубом заведую, мы пример показывать должны. Культура там всякая, политика.
Ну, в общем, отдали они Звездочку, а с тех пор тетя Маша грустная все ходила, все о чем-то думала-думала. Мама говорит, раньше она веселая была, лучше всех в деревне пела.
