— Он гость, — объяснил я.
— Ничего подобного, — заявила она. — Он один из нас.
Рашад, смеясь, махнул рукой.
— Нет, нет, я не могу остаться. Я уже уезжаю. Но… есть еще кое-что.
Веселье исчезло из его глаз. Мы с Дел ждали.
Рашад повернулся к лошади и сел в седло.
— Ты помнишь, что я рассказывал о ситуации в Джуле? Как дочь Аладара стала танзиром?
— Да, — ответил я. — Тогда же мы решили, что танзиром она долго не пробудет. Это Юг. Она женщина. На ее место найдется много желающих мужчин.
— Может быть, — сказал Рашад, — а может быть и нет. Она получила золотые шахты, помнишь? Может она и женщина, но она ОЧЕНЬ богатая женщина. А на деньги можно купить людей. На деньги можно купить и верность. Если она хорошо заплатит, наемники могут забыть, что она женщина.
Уж кто-кто, а я очень хорошо знал, что она получила золотые шахты. До нее они принадлежали ее отцу; туда он отправил меня как раба.
Я подавил тут же возникшую дрожь. До сих пор по ночам мне снились кошмары.
— Ладно, а какое отношение это имеет к нам? Может мы с Дел не поедем в Джулу.
— Не имеет значения, — объявил Рашад. — Она пойдет за вами.
Дел взглянула на меня, изучая выражение моего лица.
— Значит она все знает? Или просто удобно обвинять так называемых убийц джихади в каждой капле крови, пролитой с этого дня и далее?
Рашад легко пожал плечами.
— Конечно удобно, но Сабра прекрасно осведомлена, кто убил ее отца. Я говорил тебе это и раньше: ходили слухи о крупном танцоре меча с Юга со шрамами на лице и великолепной Северной баске, которая жила в его гареме.
— Я к нему не напрашивалась, — бросила Дел. — А что касается смерти, он ее заслужил.
— Не сомневаюсь, — кивнул Рашад, — но его дочь с этим не согласна. Она назначила награду за ваши головы.
— Да? — заинтересовался я. — И сколько мы стоим?
Рашад посмотрел на меня мрачно.
— Достаточно, чтобы купились танцоры мечей.
Я вздохнул.
— Это не все?
Рашад кивнул.
— Вчера, поздно ночью, когда вы уже уехали, я выпивал с Аббу Бенсиром.
Я пожал плечами.
— Ну и что?
— То, что, по его словам, за ним послала Сабра.
Дел нахмурилась.
— Но он же не… — она посмотрела на меня. — Ведь нет? Он твой друг. Как Рашад.
— Не как Рашад, — поправил я. — И не совсем друг. Аббу и я были — и остаемся — соперниками, — я с деланным равнодушием пожал плечами, — так что ему все равно. Если он нанимается, он подчиняется деньгам. И договору.
— Разве он не произносил клятв чести кодексу танца? — возмущенно спросила Дел.
— Южные клятвы круга не имеют никакого отношения к убийству конкретных людей, — объяснил я. — Мы свободны наниматься к кому захотим… даже если при этом придется танцевать до смерти с человеком, который очень близок, — я обменялся взглядами с Рашадом. — Ты во всем этом уверен?
