Впервые его губы назвали Сару по имени, и от этого звука с ее сердцем произошло что-то странное.
— Потому что я не из тех, кто занимается подобными вещами, — сказала она наконец.
Уголок его рта приподнялся под черными усами — движение, которое, как она догадалась, должно было означать улыбку.
— В самом деле? — спросил он.
— Да, — настаивала она. — Я этим не занимаюсь. Во всяком случае, обычно. Обычно я невероятно нормальная представительница среднего класса, пригородная клуша, разведенная мать двоих детей, чья жизнь заполнена самыми прозаическими заботами. Может быть, за последние месяцы я несколько переутомилась, но не настолько, чтобы совершенно потерять рассудок и заняться самоуничтожением, связавшись с мужчиной вроде тебя.
— Мужчиной вроде меня, — повторил он. Заметно было, как у него дернулась челюсть. — Это что же за тип такой?
Она глубоко вздохнула.
— Ладно, не обращай внимания. Мне нужно идти.
Сара повернулась, но голос Гриффина остановил ее.
— Нет, — сказал он тихо. — Не уходи еще. Так хорошо… — Голос оборвался на полуслове.
— Что? — спросила Сара, медленно оборачиваясь.
— Так хорошо побыть здесь с кем-то еще для разнообразия. — Он беспокойно потер шею и обвел взглядом просторную комнату. — Этот дом такой пустой. Здесь так одиноко. Знаешь, это, конечно, прекрасный дом, но я чувствую себя здесь как-то не на месте. Не уверен, смогу ли когда-нибудь назвать его своим домом. Он меня просто не примет.
Сара проследила за его взглядом. Против воли она вынуждена была признать, что Гриффин вовсе не выглядит домовладельцем в своих линялых джинсах и футболке. Однако он источал природную силу и властность, что, несомненно, было прямым проявлением мерсеровских генов. И хотя бы в этом отношении Гриффин вполне подходил к данной обстановке.
— Я слышала о том, что случилось. — Ей показалось, что эти тихие слова прогремели в безмолвной комнате.
Гриффин перевел взгляд на нее.
— Ты имеешь в виду, что моя мать оказалась последней из Мерсеров? Сара кивнула.
— Когда Элен сказала, что ты унаследовал этот дом, я подумала, что ты принадлежишь к неизвестной мне ветви Мерсеров. Но Меридит была его единственной дочерью, верно?
Он отвечал без всякого выражения на лице:
— Она была моей бабушкой, но я даже не знал об этом.
Сара пыталась определить настроение Гриффина по голосу, но глубокие и гулкие звуки не отражали никаких чувств. Прежде чем она успела как-то откликнуться, Гриффин продолжал:
— А узнал как раз перед Рождеством. Точнее, примерно к Дню Благодарения в судье заговорили родственные чувства и совесть, и он решил выказать справедливость по отношению к своему правнуку, которого он никогда и в глаза не видел.
