Большая Советская Энциклопедия (ЯЗ) | страница 33
Древнеиндийский грамматик Панини (5—4 вв. до н. э.), в отличие от Платона и Аристотеля, построивших общефилософские системы взглядов, рассматривает язык в самом себе и для себя, притом главным образом в формальном отношении, без системы семантики. Его нормативная грамматика «Аштадхьяи» («Восьмикнижие») исчерпывающе описывает фонетику, морфологию, словообразование и элементы синтаксиса древнеиндийского языка. Панини впервые и лингвистически вполне точно ввёл понятия корня, аффикса, основы слова и понятие порождения словоформ; он первым стал пользоваться условным символическим языком описания. Будучи образцом системного описания языка, грамматика Панини превосходит античные грамматики, например александрийской школы, которые ещё не содержат идеи разложения слов, и находится во многом на уровне языковедческих работ 20 в., предвосхищая, как и система Платона, конструктивный подход к языку (см. ниже). Система Панини возникла в русле традиций предшествующих школ — Айндры, Шакатаяны, Апишали и многих других, от которых до наших дней дошли лишь немногие сочинения, например «Нирукта» грамматиста Яски. В свою очередь влияние Панини в Индии было огромно, и индийская грамматическая традиция после Панини достигла огромного развития: Чандрагомин, Нагеша Бхатта, Каунда Бхатта, Катьяяна, Патанджали, Бхартрихари и др. В традиции Панини была выработана теория «спхота» — идеальных прообразов конкретных языковых форм — и создано представление о языке как системе возможностей более богатой, чем совокупность осуществившихся реализаций.