— Так же, как и транспортер, — сказала Джон. — И заклятье, наложенное на него, что он уничтожит и меня и себя, если я попытаюсь им воспользоваться.
— Так считаешь ты, Джон. Для меня это наука, но результаты будут определенно теми же самыми. Вы с Хелн отдохните сегодня ночью, а потом отправляйтесь домой, как только мы доберемся до развалин. Я знаю, что тебе хотелось бы отправиться вместе с нами, но еще я знаю, как должна знать и ты, что твоя попытка была бы гибельна для всех нас.
— Я… знаю, — сказала Джон. Затем очень тихим, чуть вызывающим голосом:- Магия.
Позже в тот же день Джон повторила свой теперь ставший легендарным подвиг, подстрелив из пращи годную для обеда птицу. Все они наслаждались вкусной и обильной трапезой и хорошим сном ночью. По меньшей мере, хотя бы Келвин сегодня ночью точно спал хорошо, вспоминал он, когда они приближались к развалинам старого дворца, к его почерневшим стенам и сожженным деревянным панелям, зловеще выглядевшим в утреннем тумане. Он не был так уверен насчет остальных.
— Думаю, что нам потребуется одолжить лодку у старика Йокса, — сказал Келвин.
— У кого же еще, дурачок? — заметила его сестра так вежливо, как только могла.
— Конечно, — согласилась Джон.
Так они снова встретились со стариком, живущим у реки, который однажды косвенно спас жизнь Джон, а в результате — Джону и Келвину и, возможно, даже Кайану. Йокс был очень рад видеть их всех, как и раньше, и после того, как они с Джон обнялись, как любящий дедушка и ласковая внучка, они должны были рассказать ему обо всем, что произошло за это время. А значит, Келвину было необходимо снова пережить все свои ощущения начиная с момента, как его чуть не убило заклятие и не проглотил змей. Для Джона и Кайана это означало рассказать кроме всего прочего и о днях, которые они провели в темнице. Джон во время этих рассказов сидела и нервничала, пока они не дошли в своем повествовании до ведьмы, здесь, у них дома, и о пусть и очень небольшой роли Джон в победе над ней. Каким-то образом роль Джон стала куда значительнее, чем Келвин помнил, но глаза старика засияли так, что он удержался от того, чтобы прервать Джон и рассказать все как надо.
После того, как над дымящимися кружками с кофеем и блюдом оладий, щедро политых яблочным джеламом были рассказаны все истории, Йокс откинулся назад в старом кресле-качалке и вздохнул.
— Это заставляет меня думать, что я не ошибался насчет вас, — сказал он. — А теперь вы возвращаетесь обратно?
