– Ступайте к королю, молодой человек!
Несчастный Дор выбрался из воды, но тут занавес закрылся.
Первое действие закончилось.
У Эхса появилась возможность подумать. Он боялся, что спектакль донных прокляторов окажется скучным, но все оказалось очень даже забавным. «Интересно, – размышлял он, – эта пьеса рассказывает о том, что и в самом деле произошло когда-то? То есть, Дор и в самом деле когда-то во рву дрался и целовался с Айрин? Сейчас король и королева выглядят вполне спокойными, здравомыслящими людьми, но были же и они детьми.
Неужели и Айви станет такой же правильной и скучной? Да и он сам! Да, будущее не сулит ничего веселого».
Занавес вновь поднялся. Началось второе действие.
На этот раз сцена представляла собой тронный зал замка Ругна. На троне сидел король. Королева стояла рядом. У обоих был чрезвычайно суровый вид. Музыка стала теперь мрачно-торжественной, вполне подходящей для царственных особ.
– Мой король, – обратилась королева к своему супругу, – наша дочь Айрин нуждается в помощи.
– Не будь я король Трент, если не помогу нашей дочери, – провозгласил король, – но что с ней?
– Айрин страдает от одиночества, – пояснила королева Айрис.
– Ей надо привыкать к одиночеству, Айрис. Одиночество – удел всех королевственных особ.
– Не отправить ли нам ее туда, где есть девочки ее возраста? Здесь, в замке, у нее совсем нет друзей.
– А мальчик Дор? Он всего лишь на год старше нашей дочери.
– Дор безразличен к Айрин. Беседы с неодушевленными предметами куда больше увлекают его.
– Что поделаешь, мальчик учится. Ведь именно Дор станет следующим королем Ксанфа.
– Я все понимаю, но…
Но король не дал королеве высказаться, а заговорил сам и произнес пространнейший монолог об ответственности, которую возлагает на королей данная им власть, и поэтому просвещение монарха чрезвычайно важно…
В общем, Эхс сначала слушал, а потом потихоньку начал скучать. Ему-то не грозит стать королем, так что все эти инструкции…
И тут в тронный зал ворвалась кентаврица Чери, волоча за ухо того самого Дора.
– Ваше королевское величество, знаете ли вы, что сотворил этот негодник? – без всяких предисловий вопросила кентаврица.
– Не знаю, но охотно выслушаю, – несколько растерявшись, произнес король.
– Этот негодный мальчишка сорвал одежду с вашей дочери! – гневно изрекла Чери. – Какой позор!
«Вот это уже не правда», – поморщился Эхс.
Кентавры ходят без одежды, так что им все равно, голый кто или не голый. Даже если Дор и Айрин не просто целовались, а занимались бы чем-то похуже, то и тут кентаврица не возмутилась бы, потому что кентавры считают так: что естественно, то не стыдно. Ошибки, которыми пестрело сочинение – другое дело! Тут Чери от гнева и в самом деле способна была встать на дыбы.
