– Они хотели расправиться со мной.., из-за крыльев, – сказала Чекс. – Я для них ничто.
– Как в жизни, – согласился Эхс.
– В этом и заключается твой глубочайший страх и стыд, – сказал Косто. – Какой самый страшный твой сон? Это сон о кентаврах, о твоих соплеменниках, закрывших перед тобой вход в сообщество кентавров.
– Да, – с тоской в голосе согласилась Чекс. – Я пытаюсь это отогнать, но оно возвращается и ранит. Я хочу, чтобы кентавры меня приняли, но добиться этого не могу.
– Ты должна встретиться с кентаврами лицом к лицу, – сказал скелет.
– Но как же? Ведь только я остановлюсь, они тут же изрешетят меня стрелами.
– Смерть во сне – это не настоящая смерть, – напомнил Эхс.
– Тогда полагаюсь на твои слова, – по-прежнему мрачно сказала Чекс. – В этот раз не прерывайте мой сон.
И Чекс вновь пошла к своему двойнику. Обе исчезли друг в друге и вновь появилась картина.
Опять лес, опять Чекс спасается от преследователей, но вдруг останавливается и поворачивается навстречу разъяренным кентаврам.
– Не смейте меня преследовать! – отчаянно выкрикивает она. – Я есть такая, как есть! И это не моя вина!
– Уродина! Уродина! – хором вопят кентавры, – Смерть уродам!
И начинают колоть ее копьями, протыкать стрелами, резать ножами… До крови! До смерти!
Чекс очнулась с воплем ужаса. Второй сон оказался еще страшнее первого.
Эхс метнулся к ней на помощь и оттащил от решетки.
– Ужасно! – рыдала Чекс. – Я умерла? Они убили меня!
– В самом деле ужасно, – согласился Эхс. Он пытался ласково обнимать Чекс, хотя это выглядело смешно, потому что ростом он был ей по грудь.
– Значит, и этот способ не годится, – сказал Косто.
– Сначала я убегала от преследователей, потом не убегала! – чуть не плача, выкрикнула Чекс. – И то, и это не удалось. Так что же мне делать?!
– Надо подумать, – подал голос и копуша. – В одном фне ты убегала, в другом не убегала. Это так называемые крайнофти. А что лежит пофредине? Ведь что-то там лежит?
– И в первом, и во втором сне я вела себя как глупая девчонка, – приободрившись, начала рассуждать Чекс. – То убегала во все лопатки, то вдруг обратилась к собственным убийцам с речью. Есть же что-то третье. Не белое, и не черное, а.., среднее. Но поймите, сон так захватил меня, оказался таким жизне правдоподобным, что я…
– Каким, каким? – переспросил Эхс, ошеломленный этим безразмерным словом.
– То есть очень реалистическим, – пояснила Чекс. – Я даже стала сомневаться, а сон ли это?
– Знаешь, я тоже засомневался, – признался Эхс.
