Их руки встретились и крепко сжали друг друга. У него в глазах были слезы.
– Ты хотела знать правду, – сказал он. – Ты говорила, что должно что-то случиться. И почти сразу же это случилось. Я приеду в Англию. Ты будешь ждать меня?
Анжела протянула руку и сняла шляпку. Яркое перо задело Стивена.
– Я ее купила, потому что была счастлива, – сказала она. – Мне так понравилось дурацкое перо. Я, наверное, не буду есть, ладно?
Он кивнул.
– Попросить счет?
– Я думала... – продолжала она. – Пока ты мне рассказывал, я все думала. Когда я спросила, я уже знала ответ. Я всегда понимала, что такое любить тебя. Так почему же я так потрясена, Стивен? Почему я не примирилась с этим раньше?
– Потому что ты не могла, – ответил он. – Ты же как-то сказала мне. Ты не могла из-за мальчика.
– Я не могла с этим примириться и из-за себя тоже. – Она смотрела прямо перед собой, как будто видела впереди будущее. – Я могу снова убежать от тебя. И знаю, что сейчас ты не будешь меня останавливать. Мы слишком близки для этого. Я могу вернуться к своей работе, к моей прежней жизни, а Чарли сказать, что с новой работой ничего не вышло. Он будет разочарован; сегодня утром он сказал: «По-моему, он неравнодушен к тебе, мама». Он дразнил меня, смеялся. Он тебя забудет. Он еще не привык любить тебя. Зато я привыкла. Я люблю тебя, Стивен, и, если ты тоже меня любишь, ты возьмешь себе билет и полетишь с нами. Если полетишь, у нас не все потеряно. Если останешься, мы больше не увидимся. В следующий раз уже не твой брат устроит что-нибудь подобное, а ты. Теперь попроси счет, а я пойду ловить такси. Дай мне билеты.
Он встал и протянул ей конверт.
– А это тебе, – сказал он. Это была коробочка от Тиффани. Анжела открыла ее. На белой бархатной подушечке сверкал изумруд. Она закрыла коробочку и вложила в руку Стивена.
– Отдашь мне сегодня вечером, – сказала она. – В самолете.
Она не попрощалась и не оглянулась. Он остался стоять.
– Он не хочет тебя видеть, – повторила мать Стивена. – Он не спит, не ест, у него сердце разрывается, Стефано, ты же знаешь, какой он гордый!
– Я знаю, мама, – сказал Стивен. – Но сейчас у меня нет времени.
Он мягко отстранил ее и направился в комнату отца. Она смотрела на него с сомнением, шепча беззвучную молитву. Ее любимец, ее прекрасная сын, которым все так гордились. Стивен не постучал; он открыл дверь и вошел. Отец сидел в кресле. Он поднял голову и вскочил. Стивен заметил, какой у него усталый вид.
