– Нет, – ответил Стивен.
– А красавица леди?
Клара стояла рядом с ними, не двигаясь и не говоря ни слова. Англичанин сказал:
– Я Ральф Мэкстон. Из PR[9].
– Моя жена, – ответил Стивен. – Она тоже не играет. Я Стивен Фалькони, рад познакомиться с вами.
Внезапно раздался взрыв аплодисментов. Баронесса выиграла большую ставку. Теперь она была красива, как бывают красивы худые северянки – изящная лепка лица и светло-голубые глаза. Она ослепительно улыбнулась.
– Отвези меня домой, – сказала Клара по-итальянски.
Он удивился.
– Почему? Ты же говорила, что тебе здесь нравится. Что случилось?
– Ты уже достаточно времени пялишься на эту блондинку, – яростно прошептала она. – Я уезжаю.
– Извините, – сказал он англичанину и устремился за ней. Она шла очень быстро, проталкиваясь в гардеробную.
Он подождал, пока она надела меховую накидку.
– Подожди-ка, Клара. Одну минуту. Ты уже повеселилась, но мне еще рано уходить. Это работа, понимаешь?
– Что ты собираешься делать, когда я уйду? Подцепить эту старую суку?
Они говорили тихо, но было ясно, что они ссорятся. Стивен увидел, как один из служащих приближается к ним с решительным видом, говорящим яснее любых слов: мы не потерпим здесь никаких ссор.
– Хорошо, – сказал он. – Мы возвращаемся в гостиницу. И клянусь Богом, Клара, это тебе так не пройдет!
* * *
Она его не боялась. А он был взбешен, и любая другая женщина перепугалась бы. Но только не Клара. Она сорвала ожерелье и серьги и яростно швырнула их через всю комнату.
– Ты стоял и пялился на эту дрянь! – кричала она. – Таращился на нее, на ее сиськи. Думаешь, я не видела? Блондинка, как та, другая шлюха!
Он не ударил ее. Он не ручался за себя. Он стоял и смотрел на орущую фурию.
Счастливые дни и страстные ночи, проведенные в Париже, исчезли как сон. Злая, отчаянная ссора в начале медового месяца в Бока-Ратон была не единственным случаем. Он видел лица телохранителей и понял, что они слышали эту безобразную ссору. Тогда он ударил ее, потому что она в припадке ревности оскорбляла его погибших жену и ребенка и проклинала их, как прачка. Если бы он прикоснулся к ней сейчас, когда она обзывала его лгуном и вопила что-то об измене, он мог бы потерять самообладание. Он просто не решался на это. Он испытывал такую злость и отвращение, что это было бы просто опасно. Он вышел из спальни, хлопнув дверью у нее перед носом.
Она побежала за ним.
– Куда это ты? – закричала она. – Обратно в казино? Искать ее?
Он попытался успокоиться. Разжал кулаки и постарался, чтобы голос звучал ровно.
