Павлюк рассказал, как он, проснувшись, увидел в окне свет, как выскочил на палубу, услышал пожарную тревогу и удивился, что вахтенный звонит, а люк закрыт.
— Позовите Котовая, — сказал Кар.
— Есть! — ответил кочегар и пошел звать вахтенного.
Лейте с фонарем в руке еще раз внимательно осмотрел обгорелую палубу.
Кар стоял неподвижно и смотрел в темную даль. Он думал: «Почему вспыхнул пожар? Откуда мог взяться огонь возле бочек с горючим?» По его подсчетам, пожар начался вскоре после того, как зашла луна, и пароход был окутан густой темнотой; быть может, кто-нибудь, проходя по палубе, светил спичкой или факелом и нечаянно поджег бочки?
— Вы меня звали? — спросил Котовай, подойдя к Кару.
— Да, — повернулся к нему штурман. — Вы сегодня вахтенный?
— Я.
— Когда вы заметили огонь?
— Я сидел в общем кубрике, когда туда влетел Павлюк и закричал, что пожар. Я выбежал на палубу и увидел огонь.
— Вы били в колокол тревогу?
— Нет.
— А кто же бил?
— Не знаю.
— Но вы слышали?
— Вот не знаю… в этой суматохе у меня все перепуталось.
— Когда вы оставили палубу?
— За полчаса, а может быть, за сорок минут до пожара. Перед этим я выходил вместе с Запарой. Он делал наблюдения, а я осматривал лед вокруг парохода. Это было перед заходом луны. Мы вместе вернулись в кубрик.
— Вы не видели, после вас кто-нибудь выходил на палубу?
— Нет, я все время сидел возле дверей. Все спали, а я чистил винтовку.
— Могло быть, чтобы вы не заметили, как кто-нибудь вышел?
— Нет. Этого не могло быть.
— Итак, на палубе не было никого?
— Там мог ходить только Павлюк.
Кар задумался. Разговор с Котоваем не дал ничего, чтобы выяснить причину пожара. Напротив, становилось непонятным, кто бил в колокол тревогу. Штурман позвал Лейте.
— Вы слышали, как били в колокол? — опросил Кар.
— Конечно, — ответил старый моряк.
— Котовай говорит, что он не бил и что в это время на палубе не было никого, кроме Павлюка…
—…или того, кто курил здесь трубку, — прибавил Лейте, протягивая что-то штурману. — Я нашел это возле пожарища.
Это была короткая, с загнутым вниз мундштуком трубка. Кар поднес ее к носу и понюхал. Трубка слегка пахла ароматическим табаком. Штурман знал, что никто на пароходе не курит трубки. Когда-то трубка была у Вершомета, но он потерял ее в море. Такого ароматического табака Кар тоже не видел ни у кого из команды «Лахтака».
— Насколько мы все знаем, — сказал Лейте, словно дополняя мысли Кара, — Павлюк не курит.
Помолчав, старый боцман прибавил:
