ФИЛОСОФ. А неприятности, которые из-за всего этого обрушились на него?
ПЛЕМЯННИК. Без скандала он бы ничего не добился. Того, кто во Франции не владеет бойким пером, всегда будут считать тюфяком. Мы любим, чтобы нас пощекотали. Интерес вызывает лишь то, что запрещено. И он это умеет лучше любого другого. Что с вами?
ФИЛОСОФ. Вы говорите о вашем дяде, а подразумеваете меня?
ПЛЕМЯННИК. С чего вы взяли? У вас же нет денег. А вот он, - он может себе это позволить. Сидит себе в Швейцарии, где невозможно его арестовать. К тому же, когда риск становится слишком велик, он просто прячет когти. Вы ведь знаете, как он пресмыкался перед своим другом, королем Пруссии. Вольтер - страдалец за истину, не смешите меня!
ФИЛОСОФ. Хорошо, согласен: время от времени он оступается, и каждый раз, когда с ним подобное происходит, он оказывается в нравственной навозной куче. И тогда у меня возникает желание обтереть его губкой и хорошенько закутать, подобно музейному реставратору, который очищает драгоценную статую.
ПЛЕМЯННИК. Разве? Вы, должно быть, забыли, как сами набросились на него, за его спиной? Утверждали, что он завистник, интриган, что он мелочен, труслив и мстителен. Называли его разбойником с большой дороги.
ФИЛОСОФ. Я так говорил?
ПЛЕМЯННИК. Люди, подобные мне, должны всегда держать ушки на макушке. Я без сплетен не выживу.
ФИЛОСОФ. Ладно, допустим. Но тогда вам наверняка известно, как он поступил по отношению ко мне. Несколько лет тому назад - у меня как раз возникли новые сложности с цензурой, - моему дорогому коллеге вдруг приходит в голову, что я должен выставить свою кандидатуру в Академию. Именно я, в это стадо гусаков! Разумеется, он точно знал, что у меня нет ни малейшего шанса. Просто захотел подставить ножку. Он даже писал моим друзьям. Одно такое письмо я сохранил: "Позаботьтесь о том, чтобы он познакомился с какой-нибудь влиятельной дамой - чем глупее, тем лучше. Пусть его в понедельник ей представят, во вторник они вместе помолятся Господу Богу, а в среду он ляжет с ней в постель. Тогда я гарантирую вам, что его изберут". Кто его просил обо мне заботиться? Плевать мне на его поддержку.
Короче, я его не выношу, а уж он-то меня просто терпеть не может. Мы никогда не встречаемся. Только обмениваемся дипломатическими нотами. Мы не вправе позволить себе роскошь вести войну друг против друга. У нас слишком много врагов.
ПЛЕМЯННИК. Видите? Господа философы всегда заодно, если им что-то угрожает.
