- Куда? А ну! - И стал вытаскивать из уключин весла.
Тетка опять певуче запросила:
- Да перевези, голубчик. Я заплачу. Только скажи, сколько надо.
- Мильон надо! - отрезал Борис.
- Что ты! - всерьез всплеснула тетка руками. - Ты уж как другие.
- А другие на пол-литра берут! - опять огрызнулся Борис.
Я не верил своим ушам: да он ли это? Наш Главнокомандующий! «На пол-литра». Мне захотелось крикнуть: «Не дури, Борька! Ты совсем не такой. Ну, помоги тетке, перевези ее!» И все, наверное, подумали так же, даже девочки, - сразу несколько человек метнулось за Борисом, когда он уже зашагал прочь от воды.
- Стой! Ну, что ты, в самом деле. Трудно тебе?
Назар ухватился за весло:
- Не хочешь сам, давай мы!
Борис дернулся:
- Отойди! Не твоя лодка.
Назар засмеялся:
- Смотри, какой собственник объявился.
И в ту же секунду - не успели мы опомниться! - полетел на землю, болтая ногами. Девочки завизжали, шарахнулись назад. Назар хотел сразу подняться, но, застонав, повалился на бок, зажимая обеими руками правую ногу. Между пальцами у него просочилась кровь. Падая, он поранился об острые камни. К Борису подскочил Славка - как был, с ружьем в руках.
- Ты что? - грозно спросил он.
- А что пристаете? - ответил Борис.
- Тебя же просят…
- А я не обязан.
- «Обязан», «не обязан», - передразнил Славка и тоже ухватился за весло. - А ну, давай.
Но Борис пихнул и его. Тогда Славка размахнулся, и - раз! - Борис сам оказался на земле, но подпрыгнул легко, как мячик, и вцепился в Славку. Ружье полетело в одну сторону, весла - в другую. Девчонки опять завизжали, тетка заахала, а Люсина бабушка закричала - лодка под ней так и заходила ходуном:
- Прекратите немедленно!
Мы кинулись разнимать дерущихся, но это было не просто сделать. Славка по силе не уступал Борису, и они катались по земле, как дикие леопарды. Мы не знали, с какого бока подобраться. Гошка-Адмирал бегал возле них с корветом в руках и от растерянности кричал только одно слово: «Борька! Борька!»
Борис наконец поднялся и стал отпихивать от себя всех, мотая головой. Он, должно быть, ничего не видел вокруг, потому что неожиданно влепил такую затрещину Адмиралу, что тот полетел кубарем, роняя перед собой корвет. С хрустом, зарываясь в гальку, переломились мачты.
- Ой, что сделали! - закричала Маша-Рева.
И этот ее крик словно привел всех в чувство - мы замерли, глядя на дрожащие Гошкины руки, - он поднимал с земли исковерканную модель - с измятыми грязными парусами, бесславно погибшую не в морском бою, а на суше…
