- Видите, видите, - заверещала Вика. - Еще защищает.
Борька никого не защищал. Он только грубо ответил. Но Вика всегда переиначивает. Борис повернулся к ней:
- Кого защищаю?
Вика по своей привычке подбоченилась:
- Барыгу базарного. Который апельсинчики продает. Или, может, и ты с ним? Не зря напоказ-то выставил. Продаешь?
- Лучший сорт! - засмеялся Назар.
- Нам продай, - не отставала Вика.
И тут закричала Люся:
- Перестаньте!
Но было уже поздно. У Бориса сжались кулаки, он втянул голову в плечи, тяжело задышал и, схватив лежащий на чемодане апельсин, ткнул Вике:
- На - по дешевке! Мало? Так все берите, все! - Он отшвырнул апельсин, поднял чемодан и неожиданно с размаху бросил его к ногам Цыпкина. Назар едва успел отскочить. А чемодан ударился об землю и хрястнул, словно орех, из него во все стороны посыпались, покатились апельсины. Мы ахнули. А Борис подбежал и стал их пинать. - Вот вам, вот, получайте от барыги! Получайте от спекулянта, вот вам, по дешевке. - Глаза у него сделались дикие, я сам он был дикий, так что кто-то испуганно вскрикнул:
- С ума сошел! - Все невольно попятились, а он хватал апельсины с земли и запускал ими в нас не глядя. Куда придется.
- Стой, Борька, стой, - завопил овраженский Гошка. - Что ты делаешь?
Но Борис остервенело еще раз пнул напоследок чемодан и побежал. И скрылся за углом.
Мы не могли прийти в себя, только молча переглядывались. И так же молча, не сговариваясь, стали собирать рассыпанные апельсины. Молчал даже Назар. Даже Вика. И почему-то никому из нас не хотелось есть эти дары природы, даже куснуть разок, Хотя были они ароматные, на вид и то вкусные…
За таким молчаливым занятием нас и застал Родион. Он вернулся налегке, оставив где-то корзину и коричневый чемодан. Должно быть, он не сразу понял, что мы делаем, но когда приблизился и увидел, то рванулся и побежал к нам.
- Что это, что? - растерянно завертел он головой. Его черные пуговки заметались. Он узнал свой чемодан и заорал истошным голосом: - Борька, мерзавец! Где Борька? - И широко раскинул руки, словно хотел захватить всех нас зараз или собрать все апельсины до единого. Он начал их собирать, опустившись на колени, дрожащими пальцами, суетливо, чуть ли не ползая по земле, причитая и ругаясь. - Мерзавец, гаденыш, ну, погоди! Устрою, задам, мерзавец! - Мы смотрели, как он ползает, и, словно заметив нас впервые, он рассвирепел с новой силой. - А вы что делаете? На запах сбежались? Чужим добром поживиться? А ну! - Он вытянул длинные, как щупальца, руки и хотел схватить меня, но я отпрыгнул. И услышал за спиной топот.
