Грофилд так и не отпустил его руку, а воспользовался ею как рычагом и перевернул Кена на спину. Поставив колено на грудь поверженного противника, Грофилд прижал его к полу и заломил ему руку так, что едва не сломал ее, а потом надавил пальцем свободной руки на какую-то точку на горле Кена.
— Если я как следует ударю тебя в это место, считай, что ты уже отдышался, — сообщил он.
Кен ничего не сказал. Он пыхтел и отдувался, а глаза его не мигая смотрели на Грофилда.
— Если я убил Карлсона, то сейчас и тебя убью, — проговорил Грофилд.
Кен по-прежнему молчал. Его рот скривился то ли от боли, то ли от натуги.
Грофилд похлопал его по горлу кончиком пальца, подождал, пока до Кена дойдет смысл его слов, а потом быстро отпустил его, встал и отошел подальше.
Кен медленно сел, потирая руку.
— Не знаю, — проговорил он. — Кроме тебя, некому было это сделать.
— Почему?
— Ты норовил улизнуть от нас. Ты купил новые тряпки и замышлял сорвать нашу сделку. Генри присматривал за тобой, вот ты и убил его.
— Если в Вашингтоне все такие же умные, как ты, лучше уж я вложу свои денежки в страны Третьего мира, — сказал Грофилд. — Даже если забыть о том, что убивать Генри было бы глупо с моей стороны и что мне вовсе не нужна его смерть, о том, что я всегда избегал глупых и бесполезных поступков, все равно я не убивал Генри. Хотя бы потому, что не стал бы делать это до покупки новых шмоток. Я бы прикончил его после. Разве оставил бы я труп в своем номере, где любая горничная могла увидеть его и лишить меня уголка, в котором можно переодеться?
— А может быть, ты не все предусмотрел. Что-то упустил.
Ты ведь собирался бежать.
— Я никогда ничего не упускаю, — ответил Грофилд.
— Черт возьми, Грофилд, он в твоем номере!
— Именно здесь я его и оставил. Я говорил тебе, что он приходил сюда. И потребовал, чтобы я вышел первым, тогда бы его не заметили.
Кен сидел на полу, потирал руку и хмуро смотрел на мертвое тело.
— Не знаю, — повторил он.
— Зато я знаю, — ответил Грофилд. — Может, эта черная пчелка Камдела вернулась сюда, а Генри начал к ней клеиться, и ей пришлось отстаивать свою честь.
Кен злобно зыркнул на него.
— У тебя дурной вкус, Грофилд.
— Порой я тебе удивляюсь, — сказал Грофилд. — Ну и болван же ты. Пойду прогуляюсь немного, а когда вернусь, тебя и твоего приятеля, надеюсь, тут уже не будет.
— Эй, погоди! — Кен с трудом поднялся, поддерживая больную руку здоровой. — Ты должен мне помочь.
— Ну еще бы, я ведь специалист, — Грофилд направился к двери.
