Фонеблюмом. Потом посмотрел на холодильник. Даже не открывая его, я знал, что он пуст.
Я как раз дозвонился до ближайшей пиццерии, когда в дверь постучали.
— Войдите, — крикнул я, рассудив, что, кто захочет, так или иначе войдет.
Это оказался Энгьюин, только теперь он походил скорее на свое объемное изображение, чем на живого человека. Лицо его стало белым как мел, а голос упал до шепота. Для допроса мне пришлось бы слегка успокоить его.
— Я ездил на такси к Тестаферу. В доме никого не было, но дверь в пристройку была распахнута. Я подошел к ней, а на дверной ручке — кровь…
Возможно, я оставил там свои отпечатки… не знаю.
Я сказал в трубку, что перезвоню.
— Что вы увидели? — спросил я.
— Только кровь, везде кровь. Я не хотел, чтобы меня там поймали.
— Что вы хотели от Тестафера?
Энгьюин уставился в пол.
— Я не мог просто сидеть и ждать. Я хотел узнать, что ему было известно про Стенханта и сестру. За мной не следили, я уверен. Они пытались, но я от них ушел.
— Вот дурак, — вздохнул я, поставив недопитый стакан на полку рядом с электронным пистолетом Тестафера.
Энгьюин опустился на диван, где за несколько минут до него сидел кенгуру. Я выдвинул ящик стола, убрал туда пули и пистолет Тестафера, потом задвинул его и запер.
— Оставайтесь здесь, — сказал я. — Я схожу на разведку.
— Мне надо делать что-то, а то я рехнусь.
— Заткнитесь, ладно? Я это понимаю.
Он затравленно посмотрел на меня, и мне показалось, будто он может разреветься. Я не придумал ничего, чем мог бы утешить его, поэтому вышел, так ничего и не сказав.
Поднявшись в гору, я на минуту остановил машину и полюбовался на последние лучи заката, растворяющиеся в ночи. Мне приходилось видеть закаты и красивее, но и этот казался куда лучше моего настроения. Потом я сел в машину и поехал дальше в лабиринт улиц, которые вели к Деймонт-корт.
Там ждал первого, кто зайдет, залитый кровью дом Тестафера. Так почему бы этим первым не оказаться мне? На этот раз я остановил машину, не доезжая квартал, и прошел остаток пути пешком по мокрому асфальту. Ни одной машины, ни следа инквизиторов. По крайней мере в данный момент я был один.
В темноте дорога казалась длиннее. Деревья смыкались у меня над головой, и просветы в листве, отражаясь в лужах, смахивали на волшебную сеть, протянувшуюся от ворот к дому. Подойдя к дверям, я остановился и прислушался: никого и ничего. В лунном свете чернела открытая дверь в покои овцы.
На дверной ручке и в самом деле запеклась кровь. Я вспомнил про
