— Достаточно ли вы храбры? — спросил он его, продолжая начатый разговор.
Отец Антонио был захвачен врасплох этим вопросом и одно мгновение колебался.
— Это — смотря по обстоятельствам!
— Отлично, это ответ рассудительного человека. Бывают моменты, когда и самый храбрый чувствует страх — никто не может ручаться за себя.
Его собеседник наклонил голову в знак согласия.
— Требуется, — продолжал Транкиль, — провести мошенника и изловить его в им же расставленные сети. Понимаете вы меня?
— Понимаю, продолжайте.
— Хорошо, тогда возвращайтесь к Голубой Лисице.
— Гм!
— Вы боитесь?
— Не совсем так, но я думаю, что он учинит надо мною насилие.
— Да, это возможно.
— Ну да ладно! Будь что будет! — воскликнул монах. — Я пойду.
Канадец внимательно посмотрел на него.
— Хорошо, — сказал он, — возьмите это. По крайней мере, если на вас нападут, то вы дорого продадите свою жизнь.
И он сунул ему в руки пару пистолетов.
Монах внимательно стал осматривать их: посмотрел в Дуло, на курки, на ложе, словно бы желая удостовериться, что они находятся в хорошем состоянии, затем спрятал их под рясой.
— Теперь я уже ничего не боюсь, — сказал он, — я иду.
— По крайней мере, мне надо объяснить вам…
— Не к чему, — перебил его монах, — я скажу Голубой Лисице, что вы соглашаетесь на свидание с ним, но не желаете идти к нему в лагерь, что вы хотите видеться с ним наедине, без свидетелей, в чистом поле.
— Вот это и требуется; и вы приведете его в то место, где я буду ожидать вас.
— Попытаюсь, по крайней мере. Но где вы будете ждать?
— На опушке.
— Так все решено?
— Еще одно слово.
— Говорите.
— Держитесь все время в нескольких шагах от вождя, справа от него, не заходите ни вперед, ни назад, насколько это будет возможно.
— Ладно, ладно, понимаю.
— Ну так ступайте, и удачи вам.
— О! Теперь я ничего не боюсь — со мною оружие.
С этими словами отец Антонио поднялся и быстро удалился твердым, решительным шагом.
Канадец долго следил за ним взглядом.
— А вдруг он нас выдаст? — пробормотал он.
— Не думаю, — отвечал Чистое Сердце.
— Дай Бог.
— А что вы хотите сделать?
— Простую вещь. Мы не можем победить наших врагов иначе как хитростью — ею-то я и хочу воспользоваться. Нам надо во что бы то ни стало избегнуть этих краснокожих дьяволов.
— Да, это правда. Но, если нам удастся сбить их со следа, то куда же мы пойдем?
— Нечего и думать о сколько-нибудь серьезном путешествии через прерию при настоящем возбужденном состоянии страны, с двумя женщинами среди нас. Это значило бы идти на верную гибель.
