— Моя мать?.. — воскликнул он прерывающимся от волнения голосом. — Мать моя?..
Более он ничего не мог сказать. Пауни любезно приветствовал его:
— Мать моего брата возлюбил Ваконда, — твердым, но ласковым голосом отвечал он, — сердце матери страдает только от отсутствия сына.
— Благодарю, вождь, — со вздохом облегчения проговорил молодой человек, — простите меня, я не мог овладеть охватившим меня порывом ужаса, так как, увидев вас так неожиданно, я подумал — не случилось ли несчастье.
— Сын должен любить мать. Порыв брата вождь понимает, порыв идет от Ваконды. Когда вождь покидал земли охоты команчей, старик Седая Голова, товарищ матери моего брата, хотел идти с вождем.
— Бедный Эусебио, — проговорил юноша, — он так любит меня!
— Вожди не согласились, Седая Голова необходим матери брата вождя.
— Они правы, вождь. Благодарю их, что они удержали его. Вы пришли по моему следу от самого селения?
— Вождь шел по следу брата.
— Зачем вы не разбудили меня, как только пришли?
— Чистое Сердце спал, Черный Олень не хотел тревожить сон брата и ждал.
— Хорошо! Брат мой — вождь, он поступал, как ему казалось лучше.
— Черный Олень приносит Чистому Сердцу весть от вождей и хочет курить с Чистым Сердцем трубку совета.
— Разве так важны причины, которые привели моего брата?
— Да.
— Так пусть говорит сахем, я слушаю.
Транкиль поднялся, закинул ружье за плечо и хотел уйти.
— Куда идет белый охотник? — спросил индеец.
— Пока вы будете объяснять Чистому Сердцу, зачем прибыли сюда, я хотел поохотиться в лесу.
— Пусть белый охотник останется, сердце Черного Оленя открыто для белого охотника. Мудрость брата вождя велика. Белый охотник воспитан краснокожими и всегда будет иметь место у костра совета.
— Но, быть может, у вас свои дела с Чистым Сердцем.
— Вождю нечего говорить, чего бы не мог слышать брат Если брат уйдет, вождь обидится.
— Если так, то я останусь, — сказал канадец и сел снова — Говорите, вождь, я слушаю.
Индеец, следуя обычаю, вытащил свою трубку и, чтобы показать важность миссии, которой он был облечен, вместо обыкновенного табака набил ее священным табаком — морхиче, — который хранился у него в небольшом замшевом мешочке, лежащем в охотничьей сумке вместе с мешочком с лекарствами и несколькими необходимыми в дальней дороге мелочами. Когда трубка была набита, он закурил ее при помощи головешки, взятой им из костра священной палочкой, украшенной перьями и бубенцами.
Эти необычайные подготовления заставили охотником предположить, что Черный Олень принес им действительно чрезвычайно важные вести, и потому они приготовились выслушать его со всем подобающим вниманием.
