Ягуар сделал слабое движение, губы его пошевелились, как будто он хотел заговорить, он поднял руку ко лбу, испустил глубокий вздох, приоткрыл глаза, но тотчас же закрыл их, ослепленный блеском солнца.
— Наконец-то! Он спасен! — радостно воскликнул Дэвис.
Пограничные бродяги окружили своего вожака, следя за каждым его движением. Скоро он снова открыл глаза и при помощи Дэвиса поднялся и сел. Легкий румянец появился на щеках, остальные же части лица продолжали сохранять могильную бледность.
Он обвел окружающих долгим взглядом, сначала ничего не выражавшим, но вскоре засветившимся сознанием.
— Пить! — проговорил он глухим, неестественным голосом.
Джон Дэвис взял свою фляжку, наклонился и поднес ее к губам Ягуара. Тот жадно приник к ней минуты на две, потом глубоко вздохнул и сказал, все еще неясно и слабо:
— Я думал, что умер.
— Слава Богу, этого не случилось, но ты был недалек от смерти, — отвечал Джон Дэвис.
— А где капитан Мелендес?
— Здесь.
— В каком он положении?
— Точно в таком же, как и ты.
— Тем лучше.
— Не повесить ли его? — высказал свое мнение Руперто.
Ягуар сделал резкое движение, брови его нахмурились, и он закричал с неожиданной силой:
— Жизнью своей ты заплатишь мне, если хоть волос упадет с его головы, головой своей ты отвечаешь мне за него.
И к этому упавшим и неясным голосом прибавил:
— Я дал клятву.
— Напрасно, — вновь начал Руперто, — я уверен, что если повесить мексиканского капитана, то это произвело бы хорошее впечатление на всю страну.
Ягуар сделал жест.
— Ладно, ладно, — продолжал старый охотник, — не нравится тебе, ну, не будем говорить об этом более. Все будет так, как ты хочешь.
— Будет, — проговорил молодой вождь, — я приказываю.
— Ну ладно, ладно, тьфу, пропасть. Не сердись, Ягуар, будь по-твоему.
И Руперто удалился, ворча себе под нос и направляясь к порученному его заботам мексиканскому капитану, которым он до того времени занимался, сказать по правде, без особого внимания.
Подойдя к месту, где он оставил капитана, он не мог удержаться от возгласа удивления.
— Вот так штука! Вот так крепыш: он может похвастаться, что душа в нем сидит крепко.
Свежесть ли утреннего воздуха или иная причина, но капитан пришел в сознание и ко времени прихода Руперто уже сидел под деревом.
— Э-э! — произнес приближаясь к нему последний. — Ты чувствуешь себя, по-видимому, недурно.
— Да, — лаконично ответил офицер.
— Ну что ж, тем лучше, скоро ты будешь совсем здоров, но все равно, ты можешь похвастаться — душа крепко засела в тебе, черт возьми; и откуда тебя принесло!
