— Хорошо.
— Он отправится по кратчайшей дороге в селение своих соплеменников, затем он выедет к нам навстречу, чтобы защитить нас в случае, если разбойники станут преследовать нас.
— Превосходно! — радостно ответил индеец. — Сестра моя молода, но мудрость живет в ее сердце. Я сделаю все, что она желает. Когда я должен отправляться?
— Сейчас.
— Я иду. В котором приблизительно часу сестра моя покинет лагерь?
— В тот час, когда совы в первый раз запоют свой гимн восходящему солнцу.
— Сестра моя встретит меня самое большее через четыре часа после своего отъезда; пусть она помнит и держится северо-западного направления.
— Я буду держаться его.
Орлиное Перо поклонился девушкам и вышел из хижины. Шайка гамбусинос спала глубоким сном, растянувшись вокруг костров, и только Дик и Гарри бодрствовали. Сашем корасов тем временем проскользнул, как призрак, среди деревьев и, никем не замеченный, пробрался к реке. Сделать это было ему тем легче, что оба канадца и не думали охранять остров, а, напротив, устремляли свои взоры исключительно в сторону прерии.
Вождь мигом разделся, свернул свое платье в узел и, положив его себе на голову, вошел в воду и тихо поплыл по направлению к другому берегу.
Когда индеец вышел из хижины, Эллен нагнулась к донье Кларе, нежно поцеловала ее в лоб и сказала:
— Постарайтесь поспать несколько часов, пока я все приготовлю к нашему бегству.
— Спать! — воскликнула мексиканка. — Могу ли я спать, когда сгораю от нетерпения!
— Это необходимо, — настаивала Эллен, — потому что нам предстоит завтра утомительный день.
— В таком случае, я попытаюсь, если вы этого хотите, — сказала послушно донья Клара.
Обе девушки поцеловались, пожали друг другу руки, и Эллен ушла из хижины, улыбнувшись на прощание своей подруге, следившей за ней тревожным взглядом. Оставшись одна, донья Клара бросилась на колени, сложила руки и вознесла горячую молитву Богу. Затем, успокоившись немного этим обращением ко Всемогущему, она упала на подстилку из сухих листьев, служившую ей постелью и, как и обещала Эллен, постаралась заснуть.
Тихая, безмятежная ночь своим темно-синим покровом, усыпанным ослепительными звездами, окутывала землю. Величавая тишина царила над прерией. Все спали на острове, кроме часовых-канадцев. Опершись на свои ружья, они рассеянным взором следили за огромными тенями, отбрасываемыми дикими зверями, медленными шагами приближавшимися к реке, чтобы утолить жажду. Временами по пушистым вершинам деревьев пробегал таинственный шелест.
