Кармела долгое время следила взглядом за бешеной скачкой Ягуара по полю. Когда же он исчез в отдалении, углубившись в дремучий лес, она печально опустила голову и в глубоком раздумье медленными шагами вернулась в венту.
— Он его ненавидит, — прошептала она растроганным голосом, — он его ненавидит. Захочет ли он спасти его?
Она упала на скамью и несколько минут оставалась в таком положении, погрузившись в глубокое раздумье.
Затем Кармела подняла голову. Лицо ее горело лихорадочным румянцем, глаза, обыкновенно имевшие столь кроткое выражение, теперь, казалось, метали искры.
— Я его спасу, я! — воскликнула она с твердой решимостью.
С этими словами она поднялась с места, быстрыми шагами прошла через зал и отворила дверь корраля.
— Ланси? — позвала она.
— Что вам угодно, нинья? -отвечал слуга, занимавшийся в это время приготовлением корма для двух великолепных лошадей, принадлежавших Кармеле, за которыми он ухаживал с особым старанием.
— Подойдите сюда.
— Сию минуту.
Действительно, не больше чем через пять минут он появился на пороге комнаты.
— Что вам угодно, сеньорита? — спросил он с той спокойной услужливостью, которая вообще свойственна слугам, пользующимся вниманием своих хозяев. — Я в настоящее время очень занят.
— Весьма возможно, мой милый Ланси, — кротко ответила молодая девушка, — но то, что я хочу вам сказать, не терпит ни малейшего промедления.
— О-о! — воскликнул тот слегка удивленным тоном. — Что же случилось?
— Ничего особенного. Вента, как и всегда, в полном порядке, но у меня есть к вам просьба.
— Ко мне?
— Да.
— Гм! Так говорите же, сеньорита, ведь вы знаете мою преданность вам.
— Приближается вечер. Трудно ожидать, чтобы в столь поздний час в венту заехал путешественник.
Метис поднял голову и внимательно посмотрел на солнце.
— Я не думаю, чтобы сегодня можно было ждать путешественников, — ответил он наконец. — Сейчас уже около четырех часов, хотя возможно, что кто-нибудь и заедет.
— Но предполагать это нет никаких оснований.
— Это правда, сеньорита.
— Прекрасно, в таком случае я попрошу вас запереть венту.
— Запереть венту! Зачем же это?
— Сейчас я вам объясню.
— Это что-нибудь важное?
— Да.
— Так говорите же, нинья, я внимательно слушаю.
Девушка окинула стоящего перед ней слугу долгим внимательным взглядом, затем кокетливо облокотилась на стол и ничего не выражающим голосом сказала:
— Я в большом беспокойстве, Ланси.
— Отчего же? — спросил тот.
— Меня тревожит долгое отсутствие моего отца.
