22. Смит — о работе редакции "ЛПТ"
Первые номера «ЛПТ» выходили тиражом 5000 экземпляров. Что значила эта цифра для империи с более чем стомиллионным населением! Правда, пролы почти не умели читать,[37] но тем не менее каждую пятницу только в Лондоне свежий номер «ЛГТТ» спрашивали полтора миллиона взрослых читателей. Удвоить тираж нам запретил О'Брайен.
— Истина — не ширпотреб, — презрительно сказал он, когда я пришел к нему поговорить о газете. — Предметы роскоши не должны поступать в продажу в неограниченном количестве.
Хотя формально «ЛПТ» была приложением к газете «Таймс», выходившей миллионными тиражами, мы почти никогда не имели даже бесплатных экземпляров для авторов и сотрудников редакции. Но кое-чего мне все же удалось добиться от О'Брайена. Мы получили возможность платить гонорар некоторым авторам — в первую очередь поэтам и художникам. За стихотворение или рисунок они могли купить в магазине внутренней партии плитку шоколада или бутылку пива.
В столь примитивном способе издания газеты было нечто волнующее. Правда понемногу одерживала верх. Каждая новая тема — будь то запущенность лондонских улиц, или проблемы полового воспитания, или трудности в снабжении продуктами — одновременно означала расширение границ свободы. Естественно, нам приходилось избегать некоторых тем (например, подробностей военного разгрома или деталей революционного прошлого Старшего Брата), но как велика была разница между такой осторожностью и полной закостенелостью недавних лет! Да, не обо всем «ЛПТ» могло писать, но в конечном счете не кто иной, как мы сами решали, что может быть напечатано. Этим мы добились немыслимого раньше положения — мы сами смогли быть собственными цензорами. О правильности наших решений свидетельствовало то, что главный цензор министерства правды, которому я каждую среду после обеда должен был представлять копии всех статей, почти никогда не делал никаких поправок и заявлял, что читать «ЛПТ» куда приятнее, чем «Таймс», где ему вечно приходится исправлять опечатки, искажающие смысл.
Редакционные совещания проходили по вторникам. В этот день кафе "Под каштаном" было закрыто, так что мы занимали бильярдную и там составляли номер. Из десяти полос «ЛПТ» мы на первых порах располагали только двумя, позже — четырьмя и в конце концов — шестью. Остальное, как и в других газетах Океании, занимали официальные сообщения и перепечатки из «Таймс». Конечно, публика начинала читать «ЛПТ» с «наших» полос.
