Танцоры прибыли, леди Дортгеймер посмотрела их и совершенно одобрила. Вечер прошел великолепно. Жюль и Александра стали настоящей сенсацией. Сначала они исполнили испанский революционный танец, затем — композицию под названием «Мечта идиота», а в заключение ознакомили общество с последними новинками в искусстве современного танца.
Потом танцевали все. Очаровательный Жюль пригласил леди Дортгеймер и закружил ее по залу. Никогда еще у нее не было столь совершенного партнера.
Сэр Рубен тщетно разыскивал обольстительную Александру. В зале ее не было, а поискать в холле, возле распределительного щитка, сэру Рубену и в голову не приходило.
В то время как Александра стояла возле щитка, не сводя глаз со своих инкрустированных[1] наручных часиков, Жюль приглушенно нашептывал леди Дортгеймер примерно следующее:
— Нет, вы не англичанка! Невозможно так танцевать, родившись в Англии. Вы — фея, вы дух танца. Pschenichnaya smirnoffka na zdorrovie.[2]
— Что это за язык? — спросила очарованная леди.
— Русский, — сообщил Жюль. — Я сказал вам то, что никогда не осмелился бы произнести на английском.
Леди Дортгеймер зажмурилась. Жюль привлек ее к себе, и в этот момент погас свет.
Жюль склонил голову и прикоснулся губами к руке, лежавшей на его плече. Рука нервно отдернулась, но Жюль схватил ее и поднес к губам снова. Кольцо, словно живое, соскользнуло с пальца.
Через мгновение — или так только показалось леди Дортгеймер — свет вспыхнул снова.
— Ваше кольцо, — улыбнулся ей Жюль. — Оно соскользнуло. Вы позволите?
Он осторожно надел его ей на палец, и чего только не сказали его глаза во время этой незамысловатой процедуры Сэр Рубен все говорил о каких-то распределительных щитках и глупых шутках, но леди Дортгеймер это совершенно не интересовало. То, что произошло, когда погас свет, было куда более волнующим…
* * *
Первое, что услышал мистер Паркер Пайн, появившись утром в четверг в своем офисе, это то, что его дожидается миссис Сент-Джон.
— Пригласите ее, — кивнул он секретарше.
— Ну как? — нетерпеливо спросила миссис Сент-Джон, едва переступив порог.
— Вы все-таки волновались, — укоризненно заметил мистер Паркер Пайн.
— Да я в эту ночь глаз не сомкнула, — взорвалась миссис Сент-Джон. — Все думала…
— Ну, хорошо, вот список издержек. Проезд, костюмы, пятьдесят фунтов для Мишеля и Хуаниты… Всего шестьдесят пять фунтов семнадцать шиллингов.
— Да-да, но что же с прошлым вечером? Как все прошло? Получилось?
