– Он говорит, что проделал это, когда девчонки уже собрались уходить, перед тем как подошел автобус.
– Где?
– Да тут.
– Ерунда!
– Небось просто перепутал божий дар с яичницей.
– Я думаю, он говорит правду, – сказал Уоллс-младший.
– И как все прошло? – с интересом спросил Харви.
– Он всю неделю волновался, чуть не заболел, говорит, что пользовался резинкой, а она соскочила прямо в ней, и его корабль дал течь.
– Ну и задница, – сказал Пауэлл.
Хорстед подмигнул Суайру:
– Ты же перепихнулся с той птичкой, которую приводил на вечеринку к Рекетту на Пасху? Как ее зовут?
Харви покраснел и ничего не ответил.
– Почему ты никогда не говоришь об этом, Харви?
– Эй, кончайте, мы уже опаздываем. – Дейкр постучал по наручным часам и сунул под мышку крикетную биту.
Харви снял с крючка над головой свитер для крикета.
Бирка с его именем оторвалась и теперь держалась всего на одном стежке. Он некоторое время смотрел на нее: мелкие красные буковки на белом фоне: «Х.К.Э. Суайр»; на него нахлынули грустные воспоминания. Его мама пришивала метки в маленькой комнатке наверху, слушая, как всегда, пьесу по радио, она гладила, склонив голову набок, светлые пряди волос свешивались на одну сторону, красивое лицо ее выглядело немного усталым и печальным.
Интересно, как она сейчас. Иногда он ощущал ее присутствие. Недавно, на каникулах, она была в его комнате – он делал свои эксперименты, и, можно сказать, она отнеслась к этому одобрительно. Когда она была жива, он никогда не разрешал ей смотреть на свои опыты – знал, что она брезглива. Но теперь она мертва, так что все о'кей.
– Эй, Харви, ты идешь?
Он схватил свою биту, и все с грохотом затопали по каменному полу и дальше вниз по дорожке к навесу из рифленого железа, где стояли велосипеды.
– Быстрей пешком дойдем, – заметил Пауэлл.
– Играем с «Горизонтом», ух и зададим им жару.
– Баллокс, – сказал Дейкр, – ты тащишь наши биты. – Он вывел свой белый гоночный «Клод Батлер», ловко оседлал его и двинулся прямо на Харви, изо всей мочи звеня в звонок. – Эй, Харви, что с тобой? Сегодня ты засыпаешь на ходу.
– Он всегда засыпает на ходу, – съехидничал Пауэлл. Велосипед задребезжал, когда Дейкр описал круг по неподстриженной траве и, промчавшись вдоль боковой стены дома, не оглядываясь выехал на улицу. Потом сделал крутой вираж и вернулся обратно.
– Поехали, через две минуты у меня жеребьевка.
– Ну и жеребись себе, – отозвался Пауэлл.
Харви взобрался на свой синий «Роллей» и, не сразу поймав крутящиеся педали, неловко сунул ноги в крикетных бутсах в лямки. Дейкр бросился его обгонять, Харви с досадой свернул с дороги, и ему в нос ударил резкий запах «Брута».
