Господи, соберись, девочка. Ты это видела. Видела собственными глазами. Сосредоточься! Ты получила, что хотела.
Она почувствовала влажный камень у своей щеки и прижалась к нему, будто он был единственным во всем мире, чему она могла доверять, и снова увидела лицо Салли Дональдсон – глаза открыты, взгляд устремлен куда-то.
Устремлен прямо на нее.
Прожекторы на кладбище погасли. Кэт услышала, как заработал двигатель, и уловила теплый запах бензина. К горлу подкатила тошнота. Мимо быстро прошли несколько репортеров, направляясь в пивную. Команда телевизионщиков и группа с радио собирали свое оборудование. Должно быть, решили, что все закончилось.
Ох, как они ошибаются, мрачно подумала Кэт, открывая дверцу машины.
Она завела двигатель, включила обогреватель и стала поджидать Эдди Бикса.
Через некоторое время фотограф забрался в машину, изо всех сил хлопнув дверцей.
– Боже, ну и мерзкая выдалась ночка! Ты, должно быть, промокла. Все время там торчала?
Кэт кивнула.
– Как насчет того, чтобы выпить? Я угощаю, – предложил он, проверяя один из объективов.
– Спасибо, – уныло ответила она. – Мне нужно ехать. Хочу сегодня написать репортаж.
– Особо-то ведь сказать нечего, правда? А может, Фолк о чем-нибудь проболтался.
Кэт выехала с парковки и влилась в транспортную неразбериху; вести разговор ей сейчас не хотелось.
– Ну а ты как? – спросила она, вместо ответа.
– Я мало что видел, да еще эта женщина все время лезла с разговорами. Думаю, я ей приглянулся.
Кэт направилась в редакцию. Она была испугана и ужасно устала. Эдди предложил отогнать машину. Она вышла на неосвещенной стороне улицы и прошла через служебный вход «Новостей» в темный вестибюль.
Ночной охранник выглянул из-за металлической решетки.
– Добрый вечер, мисс Хемингуэй. Ну и сырость, – сказал он хриплым голосом и закашлялся. – Долго собираетесь работать?
– Часок или около того.
– Моя смена кончается в одиннадцать. Вы запрете, если будете уходить последней?
– Конечно, – бросила Кэт, почти не слыша его, и пошла вверх по каменным ступенькам. Позади раздался новый приступ кашля, который потонул в эхе ее шагов.
Лестничная площадка наверху была темной. Кэт щелкнула выключателем на стене, лампа дневного света загудела, зашипела, впереди по коридору на несколько секунд вспыхнула и тут же погасла полоска света, потом снова зажглась – на этот раз равномерно.
Кэт прошла мимо окон бухгалтерии, столы были пусты, компьютеры выключены, экраны темны, темные комнаты заполнены силуэтами шкафов для бумаг, столов и дисплеев. Ее собственная тень беззвучно двигалась за ней по стене.
