Церковный служитель был шестидесятисемилетним вдовцом, старательным и не слишком впечатлительным человеком, носившим на лице отпечаток собственного горя; временами он завидовал мертвецам в их могилах. В тот самый полдень он, как всегда, вошел через заднюю калитку и поспешно зашагал по мощеной дорожке через кладбище – хотел подготовить церковь к обряду причастия на следующее утро и вернуться домой до того, как начнется дождь.
Проходя мимо свежей могилы – вокруг нее лежали венки и цветы, – он потупил взор и почувствовал стеснение в груди, которое всегда появлялось у него при виде свежих могил, болезненно напоминавших о похоронах жены, которая умерла семь лет назад. Со времени ее смерти несчастья других редко трогали его. Но эту смерть он принял близко к сердцу, возможно, потому, что знал покойную всю ее жизнь, а может быть, из-за ее возраста, а может, просто из-за того, что трудно было поверить: такая хорошенькая и жизнерадостная женщина – и вдруг мертва.
Он резко остановился, вздрогнув от звука, который, как ему показалось, исходил из-под земли, и прислушался, оглядываясь вокруг, в сомнении, уж не почудилось ли ему это.
Ветки тисового дерева громко стучали по стене церкви. Звездное небо, похожее на мрамор, но несколько темнее того, что был на могильных плитах, становилось все мрачнее.
Ветер, подумал служитель, просто порыв ветра. И, понурив голову, снова заторопился. Подойдя к порталу церкви, он опять услышал этот звук.
Упали первые капли дождя, но он не обратил на них внимания, продолжая настороженно прислушиваться, стараясь расслышать что-нибудь сквозь свое хриплое от одышки дыхание. Он медленно пошел назад мимо ровных рядов надгробных камней крошечного кладбища, осторожно приближаясь к свежей могиле, будто подходил к краю обрыва, и остановился на безопасном расстоянии, вглядываясь в темный прямоугольник и аккуратный холмик сырой земли, смешанной с известняком, рядом с ним, который завтра утром разровняет могильщик.
Салли Макензи. Впоследствии миссис Салли Дональдсон. Двадцати трех лет. Жизнь в ней била ключом, но у нее всегда находилось время для других. Крестилась тут, была в отряде девочек-скаутов проводником, потом добилась места в университете, где и встретилась со своим мужем Кевином, неглупым, уверенным в себе молодым человеком, который, как кто-то сказал, работал в страховой компании. Их обвенчали тут едва ли год назад, и он помнил, как в день свадьбы молодой супруг сиял от гордости, словно выиграл самый большой приз в мире.
