Что происходит потом, когда сознание читателя позволяет Словам, описывающим движение плеча или какое-нибудь другое движение, пройти через себя? В ответ на эти слова мозг непроизвольно рисует картину действия, которое было описано. Потом, буквально через секунду после создания этой картины, мозг посылает сигнал соответствующим мышцам, мышцы, в свою очередь, совершают незаметные сокращения — микросокращения. Если бы эти движения мышц были более, ярко выражены, их результатом стали бы ясно ощущаемые, хорошо заметные движения, описанные в тексте; но микродвижения на них лишь намекают.
Эти микродвижения только тогда проникают в Сознание, когда становятся, так сказать, излишне бурными. Тогда своим напором они сокрушают преграду, обычно сдерживающую их. И человек вдруг начинает осознавать эти непроизвольные, но вполне конкретные движения. Ему, вполне возможно, захочется совладать с ними, пока они совсем не вышли из-под контроля. Большинству читателей предстоит испытать это в том или другом месте текста, и каждый подвергнется этому испытанию по целому ряду причин, иногда очень личных и даже странных. Может быть, это своеобразное состояние возникает из-за попытки всеми силами сдержаться, чтобы не начать выполнять на самом деле те движения, о которых говорится в тексте. Читатель может, совершенно неожиданно обнаружить, что уже выполняет эти движения, выполняет почти в точности так, как они описаны.
За редким исключением, ни одно отдельное движение не играет никакой роли в тех изменениях, которые должны наступить в конце упражнения. Движений будут полезны, если их брать не отдельно, а в последовательности, тщательно продуманной и организованной. Вот тогда в итоге будет достигнут желаемый результат: большая подвижность плеч, большая чувствительность рук, улучшенная осанка, новое ощущение себя и окружающего мира и так далее.
«Игры с телом», которые предлагаются в этой книге, различаются уровнем сложности. Есть среди них незамысловатые, а есть и очень сложные. В этих играх вы узнаете, насколько ваше тело отзывается на слово, даже без всяких дополнительных средств, расширяющих его внушаемость, — эмоциональных или иных воздействий на сознание, не всегда соответствующих культурным или персональным нормам.
Есть такие состояния сознания, такие эмоциональные контексты, которые чрезвычайно усиливают способность — и склонность — тела изменяться в соответствии с образами или словесными выражениями. Нетрудно представить, как какой-нибудь романист, достаточно хорошо освоивший суть процесса, создаст описания целого ряда телесных состояний, — связанных с эмоциональными состояниями и с глубокими уровнями сознания, — и достигнет такой силы впечатления, которая раньше не была доступна литераторам. Писатели, конечно, делали такие попытки, но НЕЙРОРЕЧЬ открывает способ получить более широкий спектр откликов, возможно даже достигающих глубины религиозных и мистических переживаний (например, внушая состояние неотделимости, утраты границ
