— Не знаю. Когда начался пожар, он очень испугался и убежал.
— Ну?
— И, вероятно, погиб из-за своей трусости.
— Что вы хотите сказать?
— Я думаю, что пламя настигло его и он сгорел.
— Бедный малый! — сказал генерал.
Ироническая улыбка промелькнула на лице Болтуна.
— Все, генерал? — спросил он.
— Да… Нет, постойте!
— Я жду.
— Не знаете ли вы людей, которые спасли нас сегодня ночью?
— Все знают друг друга в прериях.
— Кто же они?
— Охотники и трапперы.
— Я спрашиваю у вас не про их занятия.
— А про что же?
— Мне бы хотелось знать, что это за люди.
— На это я не берусь отвечать вам.
— А как их зовут?
— Весельчак и Чистое Сердце.
— И вы ничего не знаете о них — никаких подробностей об их жизни?
— Нет.
— Ну хорошо. Можете идти.
Болтун поклонился и тихо пошел к своим товарищам.
— Гм! Придется следить за этим человеком, — пробормотал генерал. — В его поведении есть что-то подозрительное.
Он отправился в палатку, где уже ждали его капитан, доктор и Люция.
Завтрак продолжался недолго.
Через полчаса палатку сложили, навьючили мулов, и маленький караван тронулся в путь под предводительством Болтуна, который шел шагов на двадцать впереди.
Вид прерии совершенно изменился за ночь. На почерневшей, обожженной земле валялись кучи дымящейся золы, местами темнели обугленные, еще не упавшие деревья, издали все еще доносился гул пожара, а клубы черного дыма застилали горизонт.
Лошади осторожно ступали по неровной почве и часто спотыкались о скелеты застигнутых пламенем зверей.
Путешественники не могли не поддаться унылому виду окружающей их местности. Они ехали молча, погруженные в глубокую задумчивость.
Дорога, по которой двигался караван, извивалась по узкой, сжатой между двумя холмами лощине, бывшей когда-то руслом высохшего теперь потока.
Земля была усеяна голышами, которые подвертывались под ноги лошадям и еще больше затрудняли путь. Горячие лучи солнца отвесно падали на путешественников, и они не могли укрыться от них: страна, по которой они ехали, имела вид одной из тех бесконечных пустынь, какие попадаются в центральной Африке.
Так прошел день. Ничего особенного не случилось, ничто не нарушило однообразия пути, за исключением только того, что все страшно утомились.
Вечером лагерь пришлось разбить на совершенно обнаженной равнине; но вдали, на горизонте, виднелась зелень, и это ободрило путешественников: недалеко от них лежала местность, до которой не дошел пожар.
На следующий день, за два часа до восхода солнца, караван уже тронулся в путь.
