Скифы | страница 5



— Давай сделаем обрезание, — предложил Крылов.

— И евреем не хочу, — отрезал Принц.

— Я имел в виду ислам…

— И мусульманином. И негром или японцем не хочу. Как и немцем или всякими прочими шведами. Сам не знаю, кем хочу, но зато точно знаю, кем не хочу. Русским быть не хочу!!!

Все трое промолчали, уже не зная, что сказать. Это ж надо так страну довести, чтобы даже Черный Принц, который за русскость готов глотки рвать, вдруг так заговорил…

Валентина вышла из-за стойки неспешно, милая и чистенькая, работящая такая неизбалованная провинциалочка.

— Что-то еще заказывать будете?

Глаза Крылова стали маслеными. Потер ладони, сказал вкрадчиво:

— Валюша, ты нам, пожалуйста, принеси, как было в прошлую годовщину Корчмы… Ну, таких же крупных раков. Мы тогда раззвонили о таких раках по всему Интернету. Странно, что здесь нет давки… Правда, Интернет пока что не у каждого любителя пива. А пиво… с пивом проще. Мне — темное, а остальным разрешаю заказать самим. К нам еще подойдут, так что тебе сегодня будет весело.

Она посмотрела с сомнением. Хорошенькая, но одетая скромно, явно побаивалась тех, кому слишком весело. В кафе-мороженых и прочих безалкогольных местах официантки все чаще рискуют ходить обнаженными до пояса, а то и вовсе, вовсе. Но здесь опасное и коварное пиво, иные от него хмелеют так, что даже в монашеском одеянии не спастись от назойливого внимания.


Через полуподвальное окно хорошо видно залитую солнцем широкую улицу. По той стороне идет группа молодых парней, ни одной женщины. Постепенно сдвигаются к бровке, заранее высматривают щель в потоке машин. Во главе как авианосец двигается Журавлев. Когда он ступил на бордюр, бетонный блок заметно вмялся в расплавленный асфальт.

Крылов сказал довольно:

— Казацкому роду нет переводу… Кто-то ушел в буддизьм, кто-то вовсе женился, но вон трое новеньких. Интересно, кто из них Откин.

— Наверное, рыжий, — предположил Тор. — Морда ехидная. И шустрый больно. Весь как мессаги…

Крылов промолчал, потому что, когда первый раз собирались на невиртуальную встречу, тоже все поражались несовпадению. Его, к примеру, все почему-то представляли чернявым остроносым субъектом, злым и раздражительным, с желтым нервным лицом, ядовитым, суетливым, а встретили накачанного бодрого толстячка, с румянцем во всю щеку, рыжего, веселого, хохочущего, любителя пива и женщин: любых, только побольше, побольше. Тор, напротив, настоящий Тор, как все и представляли: рыжий, огромный и могучий, бог грома и молнии, воинских забав, старший сын Одина. При взгляде на него, еще не услышав его ника, невольно ищешь взглядом знаменитый летающий молот, а когда услышишь, что этого гиганта зовут Тор, снова смотришь, где же все-таки этот чертов молот.