Отражение глаз твоих [пишется] | страница 60

Сухая пергаментная кожа. Тёмные пятнышки повсюду, резко выступающие узловатые вены… — Опять? — хотела она вскрикнуть, но из горла вырвалось лишь слабое шипение. Зеркало, думала она. Мне нужно зеркало. Боги, за что мне всё это?… Зуд прошёл так же неожиданно — но дрожь всё ещё не отпустила. Неммер осторожно поднесла ладони к лицу — всё в порядке. Нормальная кожа. Никаких признаков дряхлости. Прикоснулась к лицу… вроде бы и здесь всё в порядке. Да и волосы из белоснежных вновь стали светло-соломенными. Ей стало страшно одной.

Может быть, именно поэтому Хонн привёл её сюда? Товарища по несчастью?

Надо срочно поговорить с кем-нибудь. С кем угодно. Ещё немного — и рассудок начнёт давать трещины.

Неммер вырвалась в коридор, словно за неё гнались все обитатели преисподней, вместе взятые и остановилась на миг, сжав ручку двери мёртвой хваткой.

И услышала голоса.

Голоса доносились из-за поворота. Незадача, подумала она, всё-таки здесь есть кто-то ещё. Что это? Сюрприз Хонна? Или в этом «городе» действительно можно скрыться от самого пытливого взора?… Ни собственная безопасность, ни память о прошедших сутках не беспокоили её. Люди! Где-то здесь были люди. Кто бы они ни были, с ними будет лучше.

Вот она, чуть приоткрытая дверь слева. Тут Неммер опомнилась и огляделась. Прислушалась. Голоса доносились из единственного места. Оценила расстояние до двери «наружу» — вроде бы должна добежать. Что делать, если преследователи последуют и дальше — она не знала. Непонятно было, что Хонн имел в виду под «выходом»: в «прихожей» не было никакого отчётливого выхода во внешний мир. Правда, он может быть замаскирован… но зачем?

На цыпочках Неммер подкралась к двери.

Голоса были вроде бы человеческими, но язык она не узнавала. Решившись, Неммер приоткрыла дверь (всё равно в имевшуюся щелку не удалось бы заглянуть) и, поколебавшись всего мгновение, встала на пороге.

Комната разительно отличалась от той, в которой она заснула. Во-первых, весьма высокий потолок — метра три, не меньше. Во-вторых, стены — было похоже, что все их покрывал рельефный рисунок. Но не это прежде всего бросилось ей в глаза.

И не окно, за которым виднелся лес — могучий и безбрежный, простирающийся до самого горизонта. И не солнечный свет, куда более приятный для глаз, чем искусственное свечение шаров-светильников. За возвышением, спиной к окну, стоял человек — в чёрной просторной мантии и изящном серебряном венце, охватившем белые, как снег, кудри. Человек был, судя по всему, весьма стар, но держался и выглядел весьма внушительно.