Отражение глаз твоих [пишется] | страница 18

Внутри было куда уютнее.

Она медленно отступала — внутрь «кухни». Обладатель рук высунул голову (самую обычную, человеческую) и выбрался наружу одним быстрым движением.

Некоторое время они смотрели друг на друга.

— Что ты там делал? — спросила женщина, всё ещё не решаясь отпустить кочергу. Первые несколько мгновений неожиданный «гость» показался ей огромным, уродливым и страшным. Теперь было видно, что он вовсе не такой уж и страшный.

И вообще ему едва ли вряд ли больше двадцати лет.

"Северянка", отметил выбравшийся из подполья. Лет сорока. Короткие волосы, цветом напоминающие солому, несколько грубоватые черты лица. Для обитателей Срединных стран — нечто странное, почти что уродливое. Даже шутка такая есть, что северяне своих женщин вырубают из скал, топорами. Оттого-де такие нескладные.

Откуда ей взяться здесь, почти посередине Большой Земли?

— То же, что и ты, — ответил он на словах и, бросив оценивающий взгляд на кочергу, захлопнул босой ногой крышку погреба. — Прятался.

"С запада", подумала женщина. "Каким ветром его сюда занесло?" Медленно и осторожно она прислонила кочергу к стене и выпрямилась. Мальчишке (росту в нём было едва ли полтора метра — на добрую голову ниже её самой) досталось больше, чем ей. Кожа да кости. Что он там ел? Крыс?

Что-то здесь не так.

— Там полно крыс, — произнесла она полувопросительно. Мальчишка хмуро кивнул. Пожалуй нет, не мальчишка. Глаза его выдают. Глаза взрослого человека…

Они замерли. Оба.

— Почему ты не спрашиваешь, как меня зовут? — неожиданно спросил "мальчишка".

Она на миг смутилась и быстрым взглядом осмотрела себя. Вроде всё в порядке… что он так уставился на неё? Боится? Зачем тогда вылез?

— Не знаю, — она уселась с размаху на деревянный табурет. Ноги неожиданно отказались ей служить. Её новый знакомый молча уселся, прижавшись спиной к горячей ещё печке.

Курточка его была чрезвычайно грязной и во многих местах проеденной. Мощными резцами. Как он только выжил — непонятно.

— Неммерлонитен, — неожиданно произнесла она. Да. Так оно и звучало.

— Что? — удивился «мальчишка», подняв глаза.

— Меня так зовут.

Наступило неловкое молчание.

— Вряд ли, — высказался он в конце концов. — Я ни разу ни слышал, чтобы ты произносила своё имя. Впрочем… пусть будет так. Неммер… можно просто Неммер?…

— Можно, — произнесла она и принюхалась. От рваного тряпья (а ведь видела его — в углу погреба, валялось там скомканное) ощутимо пахло плесенью. И ещё какой-то дрянью. Как ему только не противно?…