- Заткнись, - раздраженно бросила Мри. Ее голос неизменно казался близким, как зудение комара в спальне. – Смотри на дорогу.
Крил хохотнул.
- А чего на нее смотреть? Пока кто покажется… Не в бумере, мать.
- Заткнись! – взвыла Мри; витающий в облаках Ксе слегка растерялся, не понимая, отчего жена так зла. – Мало мне… этого…
- Кого?
- Всего! – выкрикнула Мри и разрыдалась. Крил стал невнятно басить что-то утешительное, потом утробно мурлыкать львом в брачную пору, и Ксе в который раз остро ощутил неуместность своего существования здесь и сейчас.
Прежде это чувство называлось емким словом «облом».
Зверь притих.
Вслушивался.
Медведеподобный Крил возник рядом с полуразвалившейся дачей, когда Ксе возился в кишках сдохшего москвичонка. Что ни проверь, все выходило целым, всего хватало, однако заводиться авто упорно отказывалось; тогда еще Ксе не могло прийти в голову, что москвичонок вполне по-настоящему, а не фигурально, сдох.
На грунтовке, рассекавшей дачный поселок надвое, стоял большой, необыкновенно волосатый, похожий на байкера мужичина: любовался мучениями незадачливого автовладельца.
- Чего? – с ненавистью выдохнул Ксе.
Мри как раз вышла из дома - ополоснуть руки в дождевой бочке – и уставилась на пришлеца.
- Да я погляжу, тут живые есть, - благодушно высказался мужичина и подмигнул ей.
- Есть, - сварливо ответила Мри. Раньше она не была такой раздражительной, озлобилась от голода и отсутствия телевизора. – Только жрать нечего.
- Ну давайте я вас покормлю, - отечески предложил мужик.
С этого и началось.
Собственно, началось не с этого. А с того, что однажды жертвоприношение Матьземле, учиненное маленькой неоязыческой сектой, дало ясный и однозначный отклик.
Сектанты страшно испугались; вполне здоровые умом, они просто играли в пожизневую ролевую игру и жертвовали всего-то курицу. Вины их здесь не было, но коновод секты спустя время повесился, не вынеся мысли, что стал причиной произошедшего.
В действительности же Солнечная система, мчащаяся сквозь Вселенную, пересекла линию терминатора, метагалактический день сменился ночью, и боги проснулись.
Зверь стоил своей цены. Семья старика просто не могла брать меньше: им надо было покупать живой металл, который умели плавить только в двух местах, за шестьсот километров к югу или восемьсот – к востоку. Сталеварам приходилось платить за руду; спускаться же в колодцы шахт, населенные несговорчивыми духами, находилось мало охотников, и гибли охотники часто.
