А потом он взял меня сзади за брюки и воротник и швырнул к двери. Я протаранил этажерку с почтовыми открытками и плюхнулся на живот. Долго скользил по отполированному полу. Остановился аж у вертушки.
Боли я даже не почувствовал. Уселся прямо на полу - и взглянул на мужчину. А тот стоял, подбоченясь, и оглушительно хохотал. Я так и уставился на него, онемело отвесив челюсть.
- Что, приятель, мух ловишь?
Я так обалдел, что даже не смог закрыть рот.
- Ты! - наконец завопил я. - Ты видишь! Ты меня видишь!
Он грустно фыркнул и отвернулся.
- Конечно, вижу. - Мужчина направился было прочь, но потом все же остановился и взглянул на меня через плечо. - Не думаешь же ты, что я один из этих? Он обвел рукой суетившихся в вестибюле людей.
Такое мне и в голову не приходило.
Мне казалось, я один попал в этот переплет.
Но здесь оказался еще один - в том же плачевном положении, что и я!
Ни на секунду я не допускал, что он, в отличие от остальных, способен меня видеть - и в то же время остается частью их мира. С того самого мгновения, как он швырнул меня через вестибюль, я не сомневался - мы с ним попали в одну переделку. Но чувствовал он себя при этом, казалось, до странности непринужденно. Как будто все вокруг - один большой бал. А он его распорядитель. Потом мужчина все же направился прочь.
Когда он стал нажимать кнопку лифта, я вскочил на ноги, недоумевая, зачем он это делает. Ведь для него лифт не мог остановиться, если им управлял человек. А так оно, разумеется, и было.
- Эй, постойте! Подождите минутку...
Тут лифт открылся. В кабине стоял пожилой мужчина в мешковатых брюках.
- Я был на шестом, мистер Джим. Слышу вас - и тут как тут.
Пожилой подобострастно улыбнулся мужчине в плаще, которого, оказывается, звали Джим. А этот самый Джим снисходительно похлопал приятеля по плечу.
- Спасибо, Дэнни. Поднимемся в мою комнату.
Я направился к ним, но тут Джим легонько пихнул Дэнни и с неприязненной гримасой на лице указал в мою сторону.
- Наверх, Дэнни, - приказал он.
Дверцы стали закрываться. Я подбежал к лифту.
- Эй! Подождите секундочку. Моя фамилия Винсокки. Альберт Винсокки. Как в той песенке. Ну, вы-то ее знаете. "Поднажми, Вин..."
Дверцы захлопнулись прямо у меня перед носом.
Я был просто в отчаянии. Единственный (единственные, тут же сообразил я), кто способен меня видеть, - и вот они исчезают... Быть может, я их уже никогда не найду.
Я, правда, был в таком отчаянии, что чуть было не упустил простейшую возможность проследить за дружной парочкой. Потом я все же поднял глаза к указателю этажей, где стрелка поднималась все выше, выше, выше - пока не замерла на отметке десятого этажа. Подождал, пока спустится другой лифт - с теми, кто не мог меня видеть, выбросил оттуда лифтера и поднялся сам.
