С той поры кот даже близко не подходил к нашему дому. А Руслан с Тишкой подружились. Частенько играли в прятки. Собака искала чибиса, а тот таился где-нибудь за дровами и чуть слышно попискивал.
Но иногда чибису становилось тоскливо. Он хохлился, прятал голову под крыло и целыми днями не притрагивался к еде. В такие минуты Руслан скулил, тыкался носом в мои колени. Он по-своему, по-собачьи, просил меня развеселить птицу. Я брал Тишку на руки и говорил с ним о том, что скоро зазеленеют сады, прилетят из теплых стран его пернатые братья и ему снова заживется радостно и привольно. А чибис, слегка склонив голову набок, слушал мой голос. Точно ребенок, вытягивал шею, застенчиво и робко вскрикивал: «Чьи вы, чьи вы…»
Во время наших бесед с Тишкой Руслан обычно сидел рядом и, казалось, о чем-то мечтал. Быть может, он грезил о том, когда мы вместе пойдем на прогулку в лес. Воздух будет пахнуть хвоей и дымком костра. А мы будем бродить без устали до самой зорьки. Прошла долгая суровая зима. Тишка окреп и понемногу начал взлетать. А в мае, когда в саду буйно зацвела черемуха, оглушительно закричали грачи на старых липах, а над рекой поплыли туманы, я открыл настежь окно. В комнату ворвался свежий, хмельной воздух. Чибис встрепенулся. Сел на подоконник, огладил каждое перышко. Осмотрелся по сторонам и полетел.
Сперва он низко шел над сараями, над садом, а затем стал набирать высоту.
Не скрою, нелегко мне было расставаться с птицей. Я вышел за ограду и долго стоял на пригорке. А когда вернулся, у порога лежал Руслан. Он долго печально смотрел на меня, будто спрашивал о чибисе. Я не выдержал этого взгляда собаки и махнул рукой вдаль: «Улетел наш Тишка!» Но пес впервые не поверил мне. Он жалобно тявкнул, понуро опустил голову и забрался в дальний угол сеней, где прежде жил чибис.
Руслан не выходил оттуда до позднего вечера, ждал: не вернется ли его крылатый друг?
И теперь летними вечерами, когда я с собакой брому по лесным просекам и где-нибудь на дальнем лугу послышится застенчивое и робкое «чьи вы, чьи вы», Руслан замирает на месте, по-птичьи слегка наклоняет голову набок и подолгу слушает, слушает…
Светлой памяти дорогого отца — С. А. Баркова
Крыльцо нашего дома увито буйной порослью дикого винограда. С каждым годом виноград разрастается все необъятнее, гуще. Из сада долетают робкие звуки струны — один… второй… третий… Постепенно они набирают силу и переходят в звонкую музыку теплого июньского утра. Это поет неприметная серовато-коричневая птица с малиновой грудкой — реполов. Поет долго, каждый раз с новой, я бы сказал, солнечной радостью.
