— Какие ощущения вызвала первая публикация? Ведь это то ощущение, которое ни один писатель забыть не может.
— Конечно, помню. Это была гордость. И радость. Мне было очень приятно, ведь то, что я делал, оказалось интересно не только мне, но и кому-то еще. А когда я взял в руки журнал, так сказать, пощупал свою публикацию, то испытал щенячий восторг. К сожалению, сейчас, перечитывая этот рассказ, я ощущаю только тихий ужас. Можно было написать и получше.
— Откуда Вы черпаете идеи для произведений?
— Как и все — из жизни. Идеи редко приходят ко мне готовыми. Разве что для небольших рассказов. А вообще, это как калейдоскоп. Множество фактов и отрывков, идей и просто удачных фраз крутятся в голове. В какой-то момент труба калейдоскопа поворачивается, и разрозненные цветные осколки складываются в осмысленную картину. Это замысел текста. С ним уже можно работать. А по ходу дела текст часто обрастает новыми деталями. Обычно, от исходного замысла до конечного результата довольно длинный путь.
— Скорее всего, к моменту публикации этого интервью выйдет Ваша новая книга «Источник Зла», которая завершит трилогию про Астрал. Из аннотации следует, что события приняли просто всемирный масштаб, и главному герою придется спасать мир. Как Вы вообще относитесь к этому штампу фантастического жанра? Спасают мир все от Конана до Корвина и героев книг Лукьяненко. Не боитесь ли Вы заходить в столь исхоженное место?
— Ну, начнем с того, что ничто не ново под луной. И сюжетов, по уверению Шекспира, тоже не очень много. Но в данном случае я бы говорил не о штампах, а о рамках жанра. Есть же все-таки свои каноны и в фантастическом боевике: Смертельные Враги, Верные Друзья, мир на краю гибели… Кроме того, я руководствовался внутренней логикой книги. Мир герою действительно придется спасать. А как же иначе? На то он и герой. Если он это может, то и должен сделать. Конечно, книга не только об этом. Книга о человеке, который получил в свое распоряжение магическую силу, и это круто изменило его судьбу. Он должен был сделать выбор, какой дорогой идти. Он этот выбор сделал, и к чему это его привело, мы узнаем из третьей книги.
— С самого ли начала Вы понимали, что пишите трилогию, а не одну книгу, которая просто потом обрела продолжение?
— Да. Я задумал написать историю про судьбу человека, героя, который бы был героем для других, но не для себя. Правда, о трилогии тогда речи и не шло. Я написал небольшую повесть, обрывавшуюся, так сказать, на полуслове. И забросил на время этот текст, хотя идей у меня было томов на десять. Ее долго не печатали, потому что для рассказа она была велика, а для отдельной книги мала. Но она нравилась практически всем, кто ее читал. Пару лет спустя я решил все же довести начатое до конца и рассказать, что было с Игорем дальше. О том, что это будет трилогия, я «догадался» только после второго тома. Честно говоря, томов могло быть и больше — не все идеи вошли в книгу, — но я считаю, что от сокращения эта история только выиграла.
