Но допустим, что кто-то нашёл способ перехитрить радиоуглеродный метод. Эйзенхард рисовал свои стрелки, кренделя и вопросительные знаки и писал: Фальсификация? С-14?
Как можно осуществить такую фальсификацию? Эйзенхард попытался вызвать в своих воспоминаниях всё, что знал о радиоуглеродном методе. Когда-то он выяснял это для одного своего романа, но то было давно. Итак, как это происходит? Живой организм – к примеру, растение, из волокон которого была произведена бумага для инструкции по применению, – пребывает в состоянии перманентного обмена веществ с окружающей средой. Среди прочего он постоянно забирает углерод и отдаёт его в другой форме. Решающий момент заключается в том, что определённая часть углерода состоит не из нормальных атомов С-12, а из атомов С-14, которые обладают слабой радиоактивностью. Поэтому радиоуглеродный метод иногда называют анализом С-14.
И что дальше? Дома он заглянул бы в свои старые записи. Но, кажется, он и без записей вспомнил, что дальше. Организм умирает. Начиная с этого момента в нём больше не откладывается углерод. Атомы углерода-14, которые уже содержатся в мёртвой ткани, медленно, но равномерно распадаются. Их доля в общем содержании углерода с течением времени из-за этого уменьшается – независимо от того, закаменел ли мёртвый организм, был ли погребён, мумифицирован или с ним обошлись как-то иначе. Радиоактивный распад происходит независимо ни от чего – поэтому из соотношения обоих видов углерода можно точно установить возраст мёртвого организма.
Эйзенхардт потёр себе виски. Он должен ещё раз перепроверить это, но если всё окажется именно так, что составляющая углерода-14 с течением времени убывает, в любом случае нет смысла бомбардировать находку радиоактивными лучами. В крайнем случае можно добиться только того, чтобы датировать её более поздним временем, чем она есть в действительности. Но это не имеет в данном случае смысла. Наоборот. Вот если бы был способ, который помог бы ускорению радиоактивного распада! Но такого способа нет. И если бы кто-то изобрёл такой метод, его можно было бы использовать для уничтожения радиоактивных отходов и заработать на этом чёртову кучу денег вместо того, чтобы фальсифицировать сомнительные археологические предметы и доказательства.
И всё же. Эйзенхардт продолжал стоять и грызть кончик чёрного фломастера, как будто потерял всякую надежду на нормальный завтрак, и всё смотрел на большой лист бумаги с начертанными на нём вопросительными знаками. И всё же. Неужто кто-то проводит здесь крупный обманный манёвр, и он, Петер Эйзенхардт по каким-то невообразимым причинам является частью этого манёвра?
