– Нет, мне действительно очень жаль, что я не могу это прочесть, – заключил Каун. – Как только мы завершим наше приключение – успешно, надеюсь, – я предложу издательству выпустить ваши книги на английском. Вы не будете против?
– О, – чуть не задохнулся Эйзенхардт. – Я думаю… это было бы замечательно.
Перед ним открывались заманчивые перспективы! Правда, он смутно понимал, что этот человек, возможно, сказал это просто так, чтобы мотивировать его на полную самоотдачу в том деле, ради которого он сюда приглашён… Что ж, видит Бог, ему это удалось!
– Могу себе представить, – продолжал Каун, – что после звонка моей секретарши вы постоянно спрашивали себя, зачем вы здесь и чего от вас хотят.
Эйзенхардт кивнул:
– Да. Так оно и есть.
– Не буду вас долго томить. То, что до сих пор мне приходилось подвергать вас пытке неизвестностью, имело свои причины, – дело, о котором здесь идёт речь, требует строжайшего соблюдения секретности. Моя секретарша действительно не знала, в чём это дело состоит. – Хищная акулья улыбка слегка тронула его тонкогубый рот.
– Я понимаю.
– Говоря прямо, мне требовался человек с научно-фантастическим мышлением. А поскольку вы один из лучших в своей области, наш выбор пал на вас. Я искренне рад, что вы пошли нам навстречу.
Петер Эйзенхардт скривил лицо в вымученную улыбку. В словах Кауна был явный перебор, который показывал, что он не имел ни малейшего представления о научной фантастике.
– Видите ли, я деловой человек. Купец. Делец по природе. Скажу без хвастовства, я бы никогда не добился того, чего добился, не будь у меня таланта бизнесмена. Но бизнесмен живёт реальностью, избыток фантазии для него может оказаться опасным: он видел бы шансы там, где их нет, а риски оценивал бы выше, чем они есть на самом деле, – короче говоря, бизнесмен – это довольно сухой тип. Вы это видите на моём примере, не так ли? Писатель же, наоборот, – особенно когда он пишет научную фантастику. Обладай он выраженным чувством реальности, он бы вообще даже не начал писать, поскольку шансов опубликоваться у него меньше, чем у снежка – уцелеть в преисподней. По части фантазии он, наоборот, должен быть художником, истинным артистом; в царстве невозможного, абсурдного, противоречащего здравому смыслу он должен чувствовать себя, как в собственном доме, он должен не отставать от своей мысли, идущей окольными путями, должен повелевать временем и пространством, нарушать все правила, если потребуется, для него не должно быть ничего невозможного.
