Каун кивнул:
– Именно так.
Канадский историк хоть и был пьян, но логические возможности его мышления от этого не пострадали.
– Спонтанно я бы ответил ему: спрячьте ваш предмет в каком-нибудь пустынном месте, неважно где, главное, чтобы поглубже – тогда ему ничего не сделается.
Медиамагнат откашлялся:
– Это не совсем то, что я надеялся от вас услышать, если быть откровенным.
Гутьер поднял руку:
– Погодите. Я ещё не закончил. Поскольку тут бы я поразмыслил ещё немного и обнаружил, что на этот вопрос не так-то просто ответить. Ведь я хочу не просто укрыть что-то, я хочу это потом вновь разыскать. Вот проблема. Палестина была плотно заселена в течение последних пяти тысяч лет. Тут одна культура громоздится на другой, почти любое строение стоит на руинах предыдущего, любая святыня скрывает под собой другую святыню. И ландшафт драматически изменил свой вид с течением времени. Если взять карту Израиля и отметить на ней чёрным цветом все места – каждую археологическую раскопку, каждый построенный дом, каждую известную нам дорогу, то наверняка ещё останутся кое-где светлые места. Но у этой страны за плечами две тысячи беспокойных лет. Фактически не найдётся кусочка земли шириной в ступню, о котором можно было бы наверняка сказать, что этот кусочек последние две тысячи лет оставался нетронутым. – Он посмотрел на всех по очереди, ответил на скептический взгляд Эйзенхардта, улыбнулся согласному кивку Уилфорда-Смита и наконец перевёл взгляд на Кауна, который прилагал усилия, чтобы скрыть своё разочарование. И затем он добавил: – За одним исключением.
Эйзенхардт наблюдал, как глаза магната сузились, превратившись в щёлочки. Казалось, он терпеть не мог подобные риторические игры, разве что если играл в них сам.
– А именно?
– Я ещё раз подчёркиваю, что это для меня игра мысли, – сказал Гутьер. – Шальная теория, не более того. Поэтому прошу вас, не делайте меня ответственным за то, что я здесь сейчас навыдумываю.
– Обещаю. Итак, какое такое место вы имеете в виду?
– Я обратил бы внимание того гипотетического молодого человека на то, что мечеть Омара сооружена над большим, неправильной формы обломком скалы размерами примерно тринадцать на семнадцать метров. С этой скалы Мохаммед был похищен на небо. Эта скала, которую мусульмане называют Сахрв, состоит из первородного камня и перед этим служила в иудейском храме в качестве жертвенного алтаря. Уже для них она была священна, поскольку речь идёт о вершине горы Мориах, о скале, на которой Бог испытывал Авраама, требуя от него, чтобы тот принёс в жертву своего сына Исаака.
