Поколения сменялись поколениями. Труд уже не объединял Видящих Суть Вещей, и они постепенно обособились, замкнулись. Подобно грозе, еще отдаленной, но неотвратимой, надвигалась расплата. Временами Видящие Суть Вещей еще пытались что-то изменить. В них бродила накопленная когда-то сила, она тщетно искала выхода…
Шевцов продолжал:
— Вот тут я закрыл руками глаза и попросил Луча остановиться. Вы понимаете, Видящие, насколько я мог судить, не производили впечатления сильного, волевого народа. Им была присуща вялость, апатия.
Я сказал об этом Лучу. Он понял, улыбнулся и ответил:
— Теперь… да… потому что… мы погибнем… все…
Мне показалось, что он имеет в виду постепенное вырождение из-за прекращения труда. Я спросил, так ли я понял. Он сказал:
— Нет… Ничего нельзя сделать… Мы знаем…
Это было сказано так, что я сразу поверил: да, они действительно знают.
Экран дважды мигнул, изображение расплылось и погасло. Тотчас же в телевизионном зале раздался громкий голос: — Инженер Тессем, инженер Тессем, сильным ветром сорвало шестой блок метеоритных антенн.
Тессем включил свет, сказал Ланскому:
— Из-за этого и прервалась связь с «Океаном».
Ланской не ответил. Мысли его медленно возвращались к тому, что происходило здесь, на Земле. Так бывает, когда человек внезапно проснется: уже открыты глаза, но сон еще не ушел…
Тессем молча смотрел на часы. Минут через пять тот же голос (он показался Ланскому веселым) произнес:
— Инженер Тессем, шестой блок задел другие антенны. Три антенны пошли ко всем чертям… Прервана связь с кораблями «Изумруд», «Океан», «Лена». Мы лезем наверх.
Тессем ответил коротко:
— Хорошо.
Ланской спросил:
— Наверное, совсем молод?
— Нет, — Тессем покачал головой. — Пятьдесят шесть лет. Это Гейлорд, мой помощник. Очень хороший человек.
Он подумал и добавил:
— Мы можем подняться наверх. Я не вмешиваюсь, если распоряжается Гейлорд. Но вам будет интересно посмотреть.
Погруженный в темноту стеклянный зал содрогался под напором урагана. Ветер с протяжным ревом гнал скрученные, изломанные громады туч. Они пронзали воздух фиолетовыми жалами молний, обрушивались стеной клубящейся, вспененной воды.
Свет прожекторов с трудом просачивался сквозь хаос туч, воды, ветра. И в этом хаосе были люди.
Их маленькие фигурки то появлялись в лучах прожекторов, то исчезали во мраке.
— Это опасно? — спросил Ланской.
Надрывный вой урагана, проникающий сквозь массивные стеклянные стены, заглушал голос. Ланской повторил:
