Шон бросился на него с кулаками. Милли вскрикнула, но Рональд, молниеносно отступив в сторону, дважды ударил Шона — сначала в живот, потом по спине. Тот согнулся пополам и, задыхаясь, упал на пол.
— Убирайтесь, — спокойным голосом произнес Бредли. — И больше никогда не являйтесь сюда без приглашения.
И он вышел из кухни.
Милли подошла к Шону и склонилась над ним. Он рывком поднялся на ноги. Она неприязненно оглядела его.
— Ты не научился даже врать.
Его глаза расширились от удивления:
— Ты ведь сама не веришь в то, что говоришь.
— Верю. — Она почувствовала, как в душе у нее, подобно лесному пожару, вспыхнули злость и обида. — Я считала, что ты разбил мне сердце, Шон. Но это не так! Ты самая настоящая фальшивка, бессовестный хвастун. И мне просто жаль твою жену.
Красивое лицо Шона обезобразил гнев. Сделав шаг вперед, он, пошатнувшись, оперся рукой о стол. Милли инстинктивно протянула руки, чтобы поддержать его, но он отмахнулся от нее.
— Не прикасайся ко мне! — крикнул он. — Я ухожу. Но учти, Питу будет известно об этом.
Эта угроза прозвучала настолько по-детски, что Милли не смогла удержаться от смеха. Бросив в ее сторону полный жгучей ненависти взгляд, бывший наставник выбежал прочь.
Милли сразу перестала смеяться. От пережитого потрясения ей стало не по себе.
Неужели Шон всегда был таким эгоистичным и расчетливым? Неудивительно, что он всегда называл меня наивной, с горечью подумала Милли. Она была настолько ослеплена своей полудетской влюбленностью, что не видела ничего у себя под носом. Впрочем, наверное, я подсознательно чувствовала его лживость, потому что не согласилось стать его любовницей. Но как я могла подумать, что больше не смогу полюбить?
Рональд… Он никогда не лгал ей.
Теперь все зависело от нее самой. Распрямив плечи, она направилась к нему.
Рональд переодевался у себя в комнате. Он уже снял рубашку, и Милли увидела проступившие на его мускулистых плечах синяки. Ее сердце сжалось. А Шон еще пытался ударить его!
Прерывистым от волнения голосом она спросила:
— У тебя все в порядке?
Он поднял на нее взгляд. Карие глаза смотрели холодно, как лед.
— Да.
— Извини, пожалуйста. За Шона…
— За Шона?! — бесцветным голосом заметил он. — Оказывается, я недостаточно внимательно слушал твой рассказ о нем?
— Что ты имеешь в виду?
— Он сказал, что ты строишь из себя недотрогу, — сказал он. — Но если он так и не дотронулся до тебя, а ты любила только его, то… — Явно стараясь умерить свой гнев, Рональд судорожно провел руками по волосам. — Я, конечно, знал про твое своеобразное отношение к любви. — Его голос прозвучал резко, как удар хлыста. — Но я не знал, что ты… — Он недоговорил, взяв ее за плечи и буквально сверля взглядом, — Скажи мне правду, Милли. Вчерашняя ночь была первой для тебя?
