— Ну а чем занимаетесь вы, Милдред? Или быть падчерицей знаменитости — это ваша профессия? Милли в течение нескольких последних недель действительно ощущала себя тунеядкой на шее Пита. Но услышать такое от постороннего человека?! Ей с трудом удалось сдержаться.
— Только иногда, — с натянутой улыбкой ответила она.
— А все остальное время?
Разговор уже даже отдаленно не напоминал обмен любезностями за коктейлем.
— Я музыкант.
— Вот как? А точнее?
Это было уже похоже на допрос. Милли гордо вскинула голову:
— Который ведет нелегкую борьбу за выживание.
Его слегка приподнятая бровь свидетельствовала о том, что он оценил такой ответ.
— Вы играете? Или поете? Или просто торгуете искусством, сочиняя музыкальные заставки для фильмов?
Стиснув зубы, Милли отрицательно мотнула головой.
— Нет, я скорее из тех, кто живет впроголодь на чердаках.
Бредли улыбнулся своей ленивой, сексуальной улыбкой. Она была неотразима, но доброй ее, подумала Милли, назвать никак нельзя.
— Да, именно о таких музыкантах обычно снимают фильмы, — сухо заметил он. — Но только когда они становятся знамениты.
Замечание было обидным, и Милли с трудом удалось скрыть, что ее передернуло от слов, ударивших в самое больное место. Конечно, ей давно пора кое-что выбросить из головы. Да и с Шоном разобраться. Он не мог понять, почему, несмотря на очевидную любовь к нему, Милли не хочет близости, и упорно не хотел порекомендовать ее другому педагогу.
Помня ту доброту, с которой к ней относились в доме родителей Шона, Милли никак не могла набраться смелости и попросить в середине семестра сменить ей преподавателя. А атмосфера на занятиях тем временем становилась все более и более напряженной.
Милли вспомнила, как она, хотя и без особого желания, все же показала Шону партитуру своего произведения. Он перелистал ноты и бросил их на стол.
— Милли! Стань же наконец взрослой. Это не партитура, а какой-то набор уличных песен!
Должно быть, на ее лице отразилось потрясение. Но это лишь еще больше рассердило Шона.
— Послушай, я, конечно, понимаю, что с такими предками, как у тебя, это трудно признать, но тебе следует смириться с мыслью, что ты не Шопен! Ты сможешь обеспечить себе вполне сносное существование, давая уроки музыки, не более того…
Милли попыталась отогнать тяжелые воспоминания и еще больше рассердилась на Бредли. Конечно, он не виноват в том, что с ней случилось, но тем не менее именно он напомнил тот неприятный разговор!
— Вы правы! — с ненавистью произнесла она. — Фильмы действительно делают только о знаменитостях. Большинство же из нас едва сводит концы с концами.
