– Спаситель, господа!
Все взгляды обратились в мою сторону, мне впору было провалиться сквозь красивый пол, а Верховный как ни в чем не бывало начал представлять мне присутствующих. Слава Лугу, их было немного. Да мне и этого хватило с лихвой.
– Леди Алассия, графиня Гриндейл, – высокая худая дама лет тридцати, чья длинная нижняя челюсть говорила о ее незаурядной воле, слегка улыбнулась и тут же спрятала лицо за раскрытым веером, видимо, маскируя некстати образовавшуюся презрительную ухмылку. Взгляд льдисто—голубых глаз при этом оставался холодным и настороженным.
– Стерва и хищница, непобедима в закулисных играх, однако пользуется при дворе репутацией честнейшей женщины. Впрочем, у нее столько денег, что любую репутацию можно было бы купить! – гаркнул у меня в голове разухабистый залихватский насмешливый голос, заставив вздрогнуть и испуганно искать глазами смельчака, который дал графине столь нелицеприятную характеристику.
Однако, никто из присутствующих, видимо ничего такого не слышал. Я покосился на стоящего справа от меня Вериллия. Тот едва заметно подмигнул и с любезной улыбкой продолжил:
– Леди Пери, герцогиня Бастоун, – полная противоположность графине, маленькая пухленькая женщина с миловидным лицом, которое несколько портили бегающие глазки, добродушно кивнула.
– Самозабвенная сплетница, в курсе всех событий двора. Знает подноготную каждого из придворных, и при удобном случае это использует. Если же вдруг выдается бедный на события день, и герцогиня остается без порции свежих сплетен, она выдумывает их сама, – снова вмешался невидимый голос, а Вериллий опять подмигнул.
На этот раз не оставалось никаких сомнений: великий маг умудрился каким—то образом передавать мне свои мысли, описывая с их помощью каждого из присутствующих.
– Его высокопреосвященство Падерик Третий, Верховный жрец Луга всеблагого, – тучный мужчина, наряженный в золотую парчу, милостиво взглянул на меня, протягивая пухлую руку для ритуального поцелуя.
– Преосвященство—то преосвященство, а, поговаривают, привечает в храме молоденьких блудниц. Предпочитает не старше пятнадцати, – прокомментировал голос Вериллия у меня в голове.
Далее мне были представлены лорд канцлер императорского двора, имени я не запомнил, о котором загадочный голос отозвался как о человеке жестоком и злопамятном, и некий барон, которого Вериллий описал как существо никчемное и тупое, зато замечательно угождающее дамам. Складывалось впечатление, что императорский двор сплошь состоит из монстров, дураков и подлецов.
